И тут вокзальные часы проиграли свою мелодию. Я подняла голову вверх, и глаза приняли форму круга: пять минут до отправления!
Нецензурно выругавшись про себя, я отпустила ручку чемодана и бросилась к голубю. Ухватив его ладонями, я кожей почувствовала этот живой пернатый комок и чуть не завыла. «Голуби – летающие крысы», – зазвучал в голове строгий мамин голос. Приличной барышне положено на диван запрыгивать и визжать при виде крыс, а не на ручках носить их. Но какие уж тут приличия, когда под бой вокзальных курантов моя железная карета в пару десятков вагонов грозила обратиться в сдаваемый в кассу билет. Так что я со всех ног неслась к высокому бетонному парапету.
– Беги! – крикнула я голубю, отпуская его. – Спасайся!
Совершенно глупо. Почти по-идиотски. Но что еще мне оставалось? Сама же рванула обратно к чемодану. Не помня себя, схватилась за ручку и под грохот пластиковых колесиков устремилась в здание вокзала.
Короче, ворон я тоже не люблю. Мрачные они. И злые, как оказалось.
На перроне мне навстречу двигалась бригада медиков. Они несли на носилках мужчину, кажется, молодого. Тот слабо и хаотично делал редкие взмахи руками и, кажется, что-то говорил. Но все это я заметила лишь краем глаза, потому что неслась на всех парах к своему вагону.
– Ну и видок у вас, – скосившись на меня, проговорила ухоженная проводница в форме. – Как будто черти за вами гнались.
– Едва не опоздала, – стараясь успокоить дыхалку после спринтерской гонки с утяжелением, отозвалась я и вдруг добавила: – Разнимала потасовку.
Проводница покачала головой:
– Страстная неделя. Вся нечисть повылезала из темных углов. Ну ничего, последний день им остался, а завтра Пасха придет, – и отчеканила, возвращая мне паспорт и билет: – Место десятое, верхняя полка. Никуда не выходить, уже отправляемся.
В купе было пусто, хотя, судя по застеленному постельному белью, попутчиков был полный комплект. Я быстро устроилась, улегшись на своей верхней полке и встраиваясь в ритм набирающей скорость грохочущей колыбели. Ох, наконец-то: впереди майские праздники, встречающий меня цветущий родной город завтра утром, родители, друзья и долгожданный отпуск. Мама, наверное, куличей напекла… Честно сказать, верующей в моей семье была только бабушка, давно покинувшая этот мир, а все ныне существующие младшие поколения лишь отдавали дань традициям.