Истории из соседней палаты. Услышано и рассказано ревматологом - страница 16
– Что беспокоит вас? – начинаю я опрос.
Валентина Степановна смущенно улыбается и пожимает плечами:
– Ну для моего возраста это, наверное, нормально – слабость. С утра встала – и уже устала. А вот еще температура стала подниматься недавно. Но цифры такие, небольшие: 37,3 – максимум.
– А почему вы стали ее измерять? Как-то ощущаете эту температуру?
– Да нет, совсем не ощущаю. Но меня так научил доктор в Москве 45 лет назад: если что-то начинает происходить – меряй температуру.
Говоря это, Валентина Степановна подняла руки с колен и начала активно жестикулировать.
И тут я заметила это, вернее, эти: эти невероятно покрученные деформированные кисти, узловатые пальчики, вывернутые под неестественным углом.
– А суставы? Беспокоят?
– Ой, нет, доктор! Давно уж не беспокоят меня мои ручки. Вот тазобедренный стал ныть – по ночам болит. С утра разойтись сложно.
– А еще какие-то суставы?
– Колени, стопы.
– Высыпания на коже?
– Ну вот только синячки. Но это если ударюсь, а я все время где-то бьюсь. – Она улыбается смущенно. – Неловкая я.
– Что вы сейчас принимаете?
– А я сейчас покажу, доктор! – Валентина Степановна ловко выудила из сумочки лист бумаги со списком препаратов. В нем были лекарства «от давления», «от холестерина» и мой родной ревматологический метипред.
Список был написан красивым почерком.
– Дочка писала?
– Что вы, доктор, я сама, – с гордостью отвечает пациентка. Я перевожу взгляд на ее кисти, а потом на ее лицо.
– Да я давно приловчилась. Мне предлагают хирурги операцию – выпрямить сухожилия и еще что-то, но не хочу, я и так справляюсь.
– А что вы лечили у доктора в Москве 45 лет назад?
Мне кажется… да нет, я уверена, что уже знаю ответ.
– Так волчанку лечили в институте ревматологии.
Я киваю. Волчанку. 45 лет назад.
То есть с таким грозным диагнозом, с прогрессирующим заболеванием-убийцей эта хрупкая женщина прожила 45 лет. Пришла на прием своими ножками в полном разуме. Да еще и пишет красивым витиеватым почерком.
Валентина Степановна оказалась невероятно интересной рассказчицей. Перед моими глазами открывались картинки советской Москвы.
– Тогда над волчанкой работала Валентина Александровна Насонова. И меня отправили прямо к ней. А я совсем юная, напуганная, вся отекшая после родов – как шарик. И бабочка горела на щеках, и лоб горел.