Злата
Внутри все цепенеет.
Если я скажу, что мне неприятно, это не передаст даже одной сотой того, что я сейчас чувствую.
Несмотря на это, мне удается выпрямиться и вырваться из лап какого-то, потерявшего берега, урода.
Перед собой я вижу группу парней примерно моего возраста. Они прилично одеты и, сразу видно, высокого о себе мнения.
– Эй, крошка, не ломайся. Я же только покатаю. Еще ни одна баба от моего коня не отказывалась, – лыбится мажор, а другие, довольные тем, что он сказал, в унисон что-то поддакивают. – Триста восемьдесят лошадок. Тебе понравится.
В последний момент он кивает в сторону низенького Порше, из которого на приличной громкости орет музыка. И как я раньше его не заметила?!
Рядом с ним стоит еще одна машина, не менее дорогая.
Теперь я понимаю, о чем речь, хотя мажор говорил с явным намеком на нечто иное.
– Отвалите! – нахожу в себе силы, чтобы ответить наглецам, несмотря на то, что мне не по себе.
– Да че ты?! Я же отличную тему предлагаю. Когда еще такой шанс выпадет простушке, вроде тебя?
– Она сказала отвалить! – знакомый голос раздается откуда-то сзади.
Я вся сжимаюсь и испытываю облегчение одновременно.
Мне ужасно жарко, хотя на улице в этот час довольно прохладно.
– Иди куда шел, если проблемы не нужны, – заявляет парень. Он явно не боится моего похитителя, и это очень странно.
У меня, к примеру, от всей этой ситуации поджилки трясутся, а этот, мало того, что спокоен, еще и позволяет себе вякать в сторону громилы.
Бандит на это ничего не отвечает. Лишь продолжает приближаться.
Мажор многозначительно вздыхает.
– Ты знаешь, кто мой батя? – гнет пальцы малолетний придурок. – От тебя мокрого места не останется, стоит мне только позвонить.
Урод крутит в руках мобильный, показывая серьезность намерений.
– Иди куда шел, – в очередной раз поддакивает кто-то из подпевал, но Амир, естественно их слушать не собирается.
Я вскрикиваю, когда он ловким и очень быстрым движением прижимает зачинщика заварушки лицом к капоту своей машины.
Огромная ручища бандита занимает практически всю голову мажора. Он давит на нее так сильно, что я начинаю опасаться за жизнь парня.