– Трёх увальней?
Волок усмехнулся и кивнул:
– Вот-вот, три бездельника. А стены давно пусты, нету в городе столько стражи, чтобы их охранять. Так и сектант не дурак, пустил своих марионеток как раз через стены. Честно скажу – повезло мне, да и вообще всем таким как я, которые в Ясене деньги зарабатывают. В этот раз он отправил их на поместье Саул.
Ложка в моей руке треснула, Волок вздрогнул, подался назад и опасливо поинтересовался:
– Уважаемый, что с вами?
Что со мной? Ничего, самая малость – хочется влепить себе пощёчину. Ведь хотел же, хотел оставить маме Призрака. Что с того, что этого не хотела она? Мне-то он точно не помог.
С трудом заставил себя спросить:
– Какие ещё сектанты?
Волок ещё сильней отстранился, ответил:
– Так те, что после Тамим пожаловали, неделю назад-то.
Я отбросил обломки ложки на стол. Спешить поздно. Но с чего я решил, что всё плохо? Недовольно потребовал:
– Чего замолчал, Волок? Напали, что дальше?
– Ну, – Волок сглотнул, помедлил несколько мгновений, перед тем, как начать говорить. – Напали, порушили много, два десятка стражи положили, едва ли не половину тех, что в поместье были.
– Плевать на стражу, – Я перебил Волока. – Что со слугами поместья?
– Так это, тоже говорят больше десятка убитых.
На этот раз треснула не ложка, а стул под Волоком, когда он рванулся прочь. Но давление моей силы прижало его к полу, не давало поднять головы. Указ ограничения, с которым я прошёл ворота и который был на мне миг назад – смело. Я не помнил даже, чтобы сознательно снимал его, казалось, он растворился в моей ярости. Жаль, что это не так. Будь это возможно, то контракт Домара разлетелся бы в клочья в первый же день моего служения.
Через вдох я справился с собой, духовная сила втянулась в моё тело туманом, а Волок у моих ног зашёлся в кашле. Я присел рядом, потребовал:
– Быстро и подробно всё рассказывай.
К сожалению, знал он не так чтобы много. Лишь слова пары стражников, что тайком забегали к нему глотнуть вина. Марионеток было много, себя они не жалели, напали даже на главный дом поместья, вызвав гнев Домара, который и начал их лично уничтожать. Я рявкнул, обрывая ненужные подробности:
– Кто погиб? Имена?!
– Не знаю, старший! Не знаю!
Волок у моих ног захрипел, а я снова с трудом вернул силу в себя. Склонился на миг над трактирщиком: