– Жаннет, что стряслось?
– Все пропало… – жалобно произнесла девушка, ковыряя ложкой уже готовую начинку для пирожков.
– Что такое? Картина не получается? – Мари аккуратно вытащила миску из рук подруги, – у меня там очередь, тут круассаны… Ладно, скоро приду, – бросив оценивающий взгляд на ближайшие к подруге предметы, Мари скрылась за дверью.
Вскоре она снова появилась на кухне.
– Давай-ка переодевайся и рассказывай, – Мари кинула фартук художнице, все так же восседавшей на табурете.
Та неспешно поднялась.
– Я хотела сделать Анри обед и отнести его на почту…
– Анри или обед? – Мари попыталась рассмешить подругу, принимаясь перекладывать круассаны.
Жаннет лишь покачала головой:
– Это катастрофа какая-то!
– Не преувеличивай, – Мари быстро раскатала тесто и стала нарезать его аккуратными ромбиками, – у меня еще два подноса пирожков и все. Тебе не нужно ничего делать на кухне – вот! Ты сегодня будешь только у прилавка. Хорошо?
Жаннет кивнула.
– Ну что такое? Сгорело, пригорело, разбилось? Взорвалось, быть может? – девушка улыбнулась подруге, – У всех бывают криворукие дни. Не помню, чтобы раньше тебя беспокоило подобное.
– Раньше, – Жаннет еще раз вздохнула, – раньше были картины на первом месте, а теперь у меня есть еще – Анри.
– Разве это плохо? Мне казалось, что семья… – но тут Мари замерла, осознав, что не может подобрать правильных слов, – что я хотела сказать: Анри – не тот человек, который станет осуждать тебя.
– Анри, может, и не станет, – и Жаннет вышла навстречу звякнувшему колокольчику.
Мари на мгновение замерла с миской в руках, потом принялась раскладывать начинку по ромбикам теста.
«Семья…» – Мари знала, что далеко не всегда это слово влекло за собой простую историю, по крайней мере, не в ее случае, и не для Жаннет. Все трое скитальцев, которых в свое время жизнь свела под крышей старого маяка, несли за спиной мешок непростых воспоминаний. Быть может, в том числе это и объединило и сблизило их. Потому Мари могла понять волнения подруги по поводу вступления в новую жизнь, сама-то она туда не слишком торопилась.
Когда девушка вынесла к прилавку круассаны, посетителей уже не было, только Жаннет с отсутствующим видом раскладывала монеты по достоинству.
– Хватит, – Мари опустила поднос на прилавок, – ну что ты киснешь? На, съешь круассанчик.