Анабель
Сегодня днём мы встречаемся с мамой в нашем любимом месте. Это был небольшой скверик вдали от центра окружённым офисными зданиями. Тут практически никого никогда не было, такое пустынное и забытое людьми место с огромным налётом одиночеством. Когда ты считаешься семьёй подающего надежды конгрессмена, постоянно ловишь на себе любопытные взгляды незнакомцев, что невероятно бесит. Мне нравится одиночество и отшельничество, когда меня не замечают, я испытываю облегчение, но это очень редко бывает, и пока я с этим ничего поделать не могу.
Мама появилась спустя минут десять, лучезарно улыбаясь, она крепко обнимает меня, заставляя сердце болезненно сжаться, я очень соскучилась по ней.
– Здравствуй, детка! Долго ждёшь?
– Нет, – отрицательно помотала головой, пристально разглядывая маму. Как всегда, безупречная причёска, в виде затянутого хвоста, ноль косметики на лице, и печальные глаза. Только вдали от неё особо ощущаю невыносимую тоску, то, как мне не хватает звука её голоса, еётёплых касаний и нежного взгляда, порой я готова плюнуть на присутствия Байрона, чтобы лишний раз остаться с мамой. – Я очень соскучилась… – после этих слов вновь оказалась в маминых объятиях, вдыхая такой знакомый с детства запах.
– Что читаешь? – спрашивает она, когда мы разрываем объятия.
– Это мой любимый политический деятель, Уинстон Черчилль! – с восхищением проговариваю.
– Лучше бы ты со сверстниками больше общалась, а не с политическими деятелями! – укоризненно смотрит она на меня, качая головой, но я прекрасно знаю, что мама – это не всерьёз.
– Я достаточно общаюсь, как ты сказала со сверстниками, и мне за глаза хватает Робинсон и Беллы, а ещё… – тутостанавливаюсь на полуслове, понимая, что ляпнула лишнего.
– Ещё что? – от маминого голоса сквозит любопытством.
– Ничего такого нет, что бы я могла рассказать, – попыталась улыбнуться, чтобы это выглядело, естественно, но, видимо получается всё плохо, так как взгляд мамы недоверчив, а я не могу собраться с мыслями, образ Алекса появляется перед глазами, доставляя дикое неудобство. Это плохо, очень плохо, так как брови мамы начинают сходиться на переносице. – Мам… всё хорошо, правда, это не то, что ты подумала… просто… просто есть один человек, который слишком груб ко мне, заносчив и глубоко мне неприятен!