– Если я просто велю вам идти домой, будете до следующей смерти сидеть как на иголках? – спросил он.
Я напряженно подняла плечи. Опять насмехается, или?..
– Да не издеваюсь я над вами! – Чан Чон Мин повысил голос. – Когда я задаю вопрос, я в буквальном смысле это и спрашиваю.
Ну тогда я не поспевала за его ходом мысли.
– Конечно, я буду сидеть как на иголках! Предыдущие смерти происходили раз в три дня. Значит, какая-то девушка стихии воды умрет в Йемтео через два дня, а дерева – еще через…
– Ой, можете нас сфоткать? – К нам подбежала незнакомая девушка и вежливо поклонилась.
Я взяла у нее телефон, сняла их с парнем на фоне павильона. Они дурачились, строили рожицы, обнимались, и я испытала привычную зависть.
– Давайте теперь мы вас, – счастливо сказала девушка и потянула руку за моим телефоном.
Я посмотрела на лицо инспектора, приветливое, как надпись «Осторожно, злая собака», и протянула ей телефон. Схватила инспектора за рукав и подтянула к резной колонне. Каждый раз, дразня его, я на несколько секунд забывала о своих проблемах.
– Что вы такие грустные?! – удивилась сияющая от радости девушка. – Поцелуйтесь, ну или хоть улыбнитесь!
Я показала камере сердечко и вытянула губы, как для воздушного поцелуя. Весело покосилась на инспектора, но тот стоял как министр эпохи Чосон, позирующий для портрета.
– Благодарю! – Я поклонилась девушке и забрала телефон, умирая от желания глянуть на фотки. – Желаю вам счастья.
– И вашей паре тоже желаем всего наилучшего!
Парочка поклонилась нам и весело двинулась по мосту дальше. Я глянула на инспектора и гнусно рассмеялась. Он покраснел! Правда, покраснел! Может, это от злости, но все равно было мило: сразу стал выглядеть на свои тридцать, а не на сто тридцать. На фотки я смотреть не стала, чтобы его не смущать.
– Идемте, – сказала я, засунув телефон в сумку. – Если сначала откроете дело, а потом раскроете и закроете, вам наверняка какую-нибудь премию дадут.
Меня так и подмывало сказать: «Потратьте ее на барбершоп», но я сдержалась. Мы молчали до конца моста. Я слушала звуки наших шагов на деревянных досках, и, пусть это ничего не значило, проход по мосту показался мне головокружительным. Моя нога в белой кроссовке ступила на землю одновременно с его ногой в коричневом ботинке, и пришлось закусить изнутри губу, чтобы боль немного отвлекла от мысли, что мы как молодожены, которые ступают на ковровую дорожку в зале торжеств.