– Гарт. Я ведь написал: «так быстро, как сможешь».
– Да я даже не поел! – сказал Унельм, улыбаясь. – Только вскочил – и сразу к вам…
– Ты у меня доиграешься, Гарт, – беззлобно отозвался Олке. – Между прочим, у тебя крошки на воротнике. Идём.
Унельм последовал за ним – в сторону высокого особняка из тёмного камня, инкрустированного тут и там эвеньевым рогом. Мрачноватое место – даже деревья вокруг были какими-то серыми и пожухлыми, несмотря на журчание садовых фонтанчиков у их корней.
По периметру мрачного особняка оказались расставлены охранители – оружие в руках, сразу над ним – постные лица.
На пороге, попивая кофе, стояли старший охранитель Гельт, всегда напоминавший Ульму средних размеров недоброго медведя, и Вирна – кропарь лет тридцати пяти. Вирна не была членом их отдела, но консультировала и их, и охранителей. Стройная, с копной золотых кудрей и безупречной осанкой, она произвела на Унельма немалое впечатление, когда Олке впервые представил их друг другу.
Завидев Ульма, она ослепительно улыбнулась – а вот Гельт явно не обрадовался.
– Что он здесь делает? – буркнул он, обращаясь к Олке.
– И вам доброе утро, – вставил Унельм, улыбаясь Вирне.
– Кому утро, а кто со вчера на ногах. Только птенцов для полного счастья мне здесь и недоставало…
– Гарт – мой помощник, – спокойно сказал Олке. – Его работа – быть здесь. Помогать мне – и учиться, чтобы однажды работать самостоятельно. Все готовы?
– Давно готовы, – пробурчал Гельт.
– К счастью, никто ничего не трогал, – сказала Вирна своим певучим голосом. – К охранителям обратились сразу. В комнату никто не заходил… Сразу после того, как увидели, что внутри.
Вслед за Гельтом, Вирной и Олке Унельм зашёл в прохладную прихожую с потолком высоким, как в храме Души. Свет почти не проникал сквозь плотные зелёные стёкла, но валовые светильники были приглушены.
– Хозяева были за городом, но уже едут сюда, – сказала Вирна, проходя вперёд. – Прислугу мы выставили. Так что мы здесь одни. Пока не было никого, кроме фототиписта. Нам сюда.
Это Унельм и так уже понял – по тяжёлому, сладковатому запаху. Он задышал ртом.
– Что, голова закружилась? – спросил ехидно Гельт, но Унельм удержался от ответной шпильки.
– Нет, я в порядке.
Вирна открыла двустворчатую дверь, ведущую в просторную комнату со сводчатым потолком.