…А они медленно и всем кладбищем подбираются ко входу в мэрский склеп. Их манит моя магия и моя жизнь.
…Моя жизнь!
Воспоминание вспыхнуло так ярко, что я едва не вскрикнула от удивления. Кажется, я нашла способ. Нашла! Он не то, чтобы со стопроцентной гарантией – скорее, со стопроцентным риском.
– Что, придумала? – лениво спросил магистр, развернувшись корпусом. – К нам идут гости. Тебе следует поспешить.
– Да, верно! – соглашаюсь я и делаю шаг к перилам.
Если меня испепелят на месте, то я хотя бы буду знать, что получила за дело.
Если меня разразит гром, то я хотя бы не буду мучиться от стыда.
Если меня кинут через бортик вниз к зомби – что ж, перед смертью я буду знать, что хотя бы попыталась сделать всё от меня зависящее.
…А если он ответит, то я получу столько силы, что взорву весь город!
И я рывком потянулась к губам магистра.
Они были жесткими и мягкими… Приятными! Пахнущими вишней и чем-то терпким – кедром или можжевельником. И я поняла, что мне нравится этот запах, как и то, что я касаюсь его губ.
…Разве такое возможно?
Никогда еще я не видела магистра таким шокированным. Он сидел на перилах огромной неподвижной куклой и во все глаза смотрел на меня, не понимая, как я на такое страшное святотатство решилась.
«Сейчас убьет!»
«Сейчас проклянёт!»
«Сейчас сбросит с балкона!»
Я вжалась в его губы с такой силой, что, казалось бы, ничто не сможет меня оторвать. Вцепилась руками в предплечья и почувствовала, что сейчас всё-таки умру.
От страха и ужаса.
…Нельзя размыкать наш поцелуй!
Нельзя. Ведь иначе я точно подпишу себе смертный приговор. У меня не будет силы, и я не смогу пригнать всех зомби обратно. И опыт моей мамочки при знакомстве с моим папочкой мне уже не пригодится.
И только я подумала, что зря рискнула своей жизнью и у меня ничего не получилось, как он ответил. Приоткрыл рот и нежно лизнул мою верхнюю губу. Захватил ее в плен и неспешно втянул, заставляя меня издать странный вздох и пустить его внутрь.
Я опешила. Испугалась новых необычных ощущений и захотела отодвинуться, кляня на чем свет стоит своих маму и бабушку с их дурацкими нежизнеспособными советами, но… магистр не позволил. Теперь его руки сомкнулись у меня на талии и удерживали стальными твердыми пальцами, рискуя проткнуть меня насквозь при неповиновении.
Новый неожиданный вздох, вырвавшийся из самых недр моей груди, удивил всех. Магистр удвоил напор, приняв этот сигнал за призыв к действию. А я… сама не знаю как, стала мягким пушистым тестом в его сильных руках. И не могла никак противиться, не могла даже встать поровнее, ведь ноги окутала непривычная слабость, а сердце норовило и вовсе выпрыгнуть из груди.