Однако у Сергея такова имелась. Он ничего не помнил, и, видимо, не собирался предпринимать попытки вспоминать что-нибудь.
Жадно глотая остатки вина, он шел. Шел через утонувший в дожде дворик, где, казалось, можно пройти только в сапогах. Шел возле качели. Подъездов и через арку, что заводила, словно в ад. В ад собственных мыслей, дурно пахнущих мыслей и темных снов.
Девятиэтажный кирпичный дом уже бросил на него тень, но облегченно Сергей вздыхать не собирался – он более не пользовался лифтом, поэтому придется подниматься на неудачный девятый этаж пешком.
Почему неудачный?
Цифра девять преследовала его повсеместно – Сергей прогорел в своей жизни, не стал предпринимателем, на работе находился на волоске от увольнения, все начинало проваливаться с треском, а в личной жизни видел только пропасть также зияющую, как и все остальное черным цветом на этом белом или темном свете.
Но Сергей шел. Уверенно и опытно. Странно и чуть ли не падая. Крича или молча, но шел. Все ближе и ближе подходя к первому подъезду.
***
Порог собственного дома снова находился во власти необходимого проведения уборки по отношению к нему, ведь вчера на него было разлито не малое количество алкоголя, поэтому порог был застелен газетами, и было все вокруг липко. Конечно, требовалась влажная уборка.
Комната, в которой Сергей и обитал, пребывала в состоянии крайнего кошмара – какие-то непонятные коробки, запечатанные и кричащие о прошлом, множественность рубашек и галстуков, которых, как и все остальное, нужно было давно выкинуть, на гвоздиках, вбитых в стены, висели костюмы, на подоконнике творился хаос пустых бутылок и опустошенных пачек сигарет, какие-то блокноты, зарисовки, сломанные карандаши и прочее.
В углу комнаты валялась груша, которой Сергей не пользовался уже много лет после того, как бросил заниматься боксом. Использованные пачки из-под презервативов, а также пустые картонные тарелки из-под вонючей китайской лапши. Все это нужно было выкинуть, как и всю одежду – вообще ничего не держать при себе, как думал Сергей.
Центр комнаты освещал свет от старенького экрана телевизора, стоящего на кофейном прозрачном столике. Над диваном висел флаг СССР собственного производства, который Сергей нарисовал каким-то пьяным вечером. Обои в местах отклеивались, люстра, как правило, не включалась.