Если бы не его позиция нигилизма…
Искажённое понятие о светлом и чистом.
Бог с ним, со светлым, страстью бешеной…
Поделилась бы всем, но лапшою увешаны
Мысли мои, уши. Какой он капризный…
Я бы поделилась всем, чем угодно.
Покусала бы, поглотила, уничтожила и воскресила…
Он же сам понимает, что мне всё по силам…
Ласково, жёстко… свободно…
Поделилась бы, не сдала на любом допросе…
Ведь своих не сдают – аксиома.
Но с душой его, от копоти чёрной, была я едва знакома…
Верить хотела, а он в костёр меня бросил…
***
Рифма показала средний палец,
Лира дверью хлопнута с ноги.
Говорят, что их достал мерзавец,
Лишний он, как летом сапоги.
Шапка не по Сеньке, дескать, ясно,
Пусть идёт он вон из головы…
В сердце прописать его опасно,
Ведь потом не выдворить, увы…
«Глупости», – я смело рапортую.
Их ведь много, он же не один…
По привычке обо всём пишу я,
Я ж без рифм – без лампы Аладдин.
Правда, толку нет от тех ни грамма,
Там же импотенция в душе.
И никто не бередит мне раны,
Дела нет до них, давно уже…
Постебать ту «девочку с усами»,
Того мачо с тусклыми личинами…
Яйценосцы с грустными глазами…
Ничего там общего с мужчинами.
Десятки мыслей в голове,
В клубок они сплелись единый.
То помыслы всё о среде:
Работе, суп сварить куриный.
Успеть причёску утром, да,
Чуть не забыла про подкасты –
И вот такая чехарда…
Ночами размышлять опасно.
Тут кружит шляпка, бигуди,
В облипку платье, шпилек стук…
Но это завтра. Впереди
Ещё спланировать досуг.
Ещё погладить, постирать,
Но это, ладно, пустяки.
А там озвучек штучек пять…
Ах, эти мысли-маяки…
Мне не дают никак заснуть.
И к косметологу пора.
Там институт, пусть будет, будь…
И так до самого утра.
Ещё язык надо учить,
Его забросила опять.
И в интернете, может быть,
Мне нужно срочно поискать
Статьи о важном и своём…
И мысли о вреде вакцин…
Вот так мы, женщины, живём…
И нет ни слова про мужчин.
Тот, кто не стоит ни капли внимания,
Даже проклятий моих и цитат…
Я его чувствую на расстоянии.
Вряд ли из нас кто-то этому рад....
Может, так нужно. По глобусу бродим мы.
Я сейчас чувствую фибры души.
Сильную боль от меня лишь находит он
Где-то в своей подмосковной тиши…
Грусть застывает в глазах без вопросов.