Оля благодарит еще раз и выбегает из машины, быстро забегая в подъезд, чтобы не мокнуть, а я…
А я, точно как маньяк обезумевший, втягиваю носом запах салона, который ее сладкими духами пропах, и улыбаюсь совершенно по-идиотски.
Попал ты, Ковалев. Очень сильно попал.
* * *
– И чего довольный такой, Коваль? – спрашивает Леха, когда захожу в раздевалку. Сава с Колосом переглядываются и синхронно хмыкают, а я закатываю глаза. Ну вот что они? Колос сам в Алису с первого взгляда втрескался, и я в отличие от него над ним не ржал. Наоборот, радовался, что там взаимно все оказалось. Мне такого счастья не перепало…
– Погода хорошая, вот и радуюсь.
Погода и правда хорошая, дождя как и не было. Снова жара, солнце слепит, лужи еще с утра высохли, словно не было ливня вчера.
Но на погоду мне плевать с высокой колокольни. Просто в машине до сих пор духами Крохи пахнет, а я всю ночь спал как младенец, тренировками измученный и общением хоть немного насытившийся.
У нас земля сегодня, полтора часа с Крохой заниматься снова будем, и я готов жертвовать все еще ноющей шеей и выкладываться на полную, чтобы увидеть одобрение в ее глазах.
– Подвез? – улыбается Сава, когда выходим на улицу. Он-то видел, что мы вместе стояли, да и Лизка наверняка ему все пересказала. Киваю, улыбка сама собой на волю просится. Точно сумасшедший.
И мне нравится это состояние. Оно очень странное, но эмоции только положительные приносит. Я давно очень загоняться темой отношений начал, потому что ни к кому не тянуло, никто не нравился сильно, а завести семью в сорок, как отец, мне не хочется. Потому что у нас с ним пропасть в общении, слишком большая разница в возрасте, а для своих детей я другом быть хочу. И в двадцать два уже можно об этом думать, как раз к двадцати пяти обзавестись первенцем, почему нет? И вот этот вулкан в груди, который при виде Ольги Сергеевны бушует, он дает надежду на то, что все получится, что я тоже живой человек и любить вообще-то умею, а не только трахаться, как Даша считает.
Рыжая еще… Выгнал ее, а теперь на душе тошно, хер пойми почему. Надо позвонить и извиниться, наверное. Все-таки мы нормально общались.
Бабушка бы сейчас хмыкнула и сказала, что я становлюсь человеком. Ядовитая женщина была, но справедливая.
– Но номер свой не оставила, – делюсь с друзьями. – Бреет меня, хоть ты тресни…