Рыцарь, определив самую крупную вмятину, положил щит на камень и стал топтать его железным башмаком. Убедившись, что плоскость более-менее выпрямилась, он повернулся к Икару:
– Все, как ты выразился, пылающие сердца, коих мне довелось знать, лезли на стены впереди первых и подставляли свои тела, когда не оставалось целых щитов, дабы прикрыть товарищей, все до единого лежат в сырой земле. Воин должен, а вернее, обязан иметь вместо сердца кусок скалы, только в этом случае у него есть шансы прожить больше тридцати лет. Там, куда ты зовешь меня, пребывают самые беззащитные существа, готовые подставить под удар обе щеки. Встать в их ряды – обладать непостижимым мужеством и невиданной отвагой.
Солдат ловко подхватил лежащий на траве меч и сделал несколько эффектных выпадов, напоследок аккуратно срезав синюю головку полевого цветка:
– Таких качеств у меня нет, я страшусь каждый раз нового боя, а в конце благодарю Всевышнего за то, что остался жив. От того-то ставлю клепки на щит и точу без устали меч, а не цепляю на спину крылья, ведь для полета мне придется избавиться от оружия и доспехов.
– Так в этом весь смысл! – вспыхнул Икар. – Начать новую жизнь – отказаться от атрибутов старой, устал бояться – не бойся.
Солдат, поддавшись порыву, отложил в сторону щит и меч, отстегнул нагрудник, сбросил налокотники и поножи. Солнце осветило его сильное, но бледное, измученное тело, покрытое паутиной шрамов. Рыцарь на секунду задумался, а затем резко сказал:
– Нет, Миру не стоит «любоваться» такой картиной, – и нацепил свое железо обратно. – Отправляйся один, чистый и непорочный сознанием и деяниями. Слишком много света там, на Солнце, для таких, как я. Мне удобно прятать глаза под забралом здесь, на Земле, а Солнце просто растопит сталь, и спрятаться мне будет негде.
Икар понимающе покивал головой, снял с ветки одну рыбу и достал зернышко.
Рыцарь горько усмехнулся:
– Слишком щедрое угощение.
Икар улыбнулся в ответ:
– Сохрани зерно, оно – символ Истины, пусть и малой, но ради которой ты идешь на смерть.
– А если нет в войне правды, – возразил Солдат, – правды с моей стороны и гонит в бой чужая воля?
– Тогда рыба напомнит тебе об изворотливости скользкого ума, что, оставшись вне океана Истины, протухает до зловония.
Они обнялись как братья, и Икар продолжил свой путь по лесной тропинке, оставив за спиной озадаченного встречей Солдата.