Того аж передёрнуло. По телу его пробежала плохо скрываемая нервная дрожь. Он лёгкой тенью соскользнул с подоконника и, примостившись на краешек стула, стал с нескрываемым удивлением рассматривать Максима.
Водка по стаканам была уже разлита.
– Ну что, по чуть-чуть, за знакомство? Как тебя звать то? – протягивая гостю вилку с наколотым на неё огурцом, отрезая пути к отступлению, пьяно растягивая слова, пробормотал Максим.
А чёрт был не из таковских. Не для того его сюда занесла нелёгкая, чтобы он вот так просто отступил от задуманных планов из-за какого-то там человечишки. Он уверенно взял предложенную закусь и поднял стакан.
Чокнулись, выпили.
– Хрум, – хрустнув огурцом, чёрт на секунду задумался. – Звать то меня как… ну, допустим, зовут меня Велиар. Ну а ты можешь обращаться ко мне просто Валя.
– Валёк… ты можешь со мною того… без всяких этих экивоков. Я человек без предрассудков, мно-о-огое уже понимаю, – слегка покачиваясь на стуле, пробормотал пьяненький Максим. – Что поделаешь, у каждого своя работа… Вот ты, Валёк, по жизни чем занимаешься? – Без всяких обиняков, прямо в лоб спросил чёрта Максим.
Тот скромно пожал плечами и, нервно заелозив задницей на стуле, стал поудобнее на нём усаживаться. Потом, опершись о стол локтями, змеёй вытянув своё худенькое тельце над столом, подался в сторону Максима и почти шёпотом, но достаточно громко, чтобы его смог услышать хозяин, мягким и вкрадчивым голосом прошептал:
– Да что ты, Максимушка… чем занимались всё время, тем и сейчас занимаемся… Вас, неразумное человеческое племя, с пути истинного сбиваем да в грехи вгоняем, – и чертяка украдкой стал наблюдать за реакцией Максима. Заметив, что они не произвели на того никакого впечатления, продолжил: – Только вот работы у нас с каждым годом становится всё меньше и меньше, понимаешь, Максимушка?
Максим сидел с широко расставленными руками, оперевшись о стол. Пытаясь ровно держать свою отяжелевшую, непроизвольно кивающую голову.
Нас, чертей, становится всё больше и больше, – продолжил вкрадчивым голоском чёрт, – а вас, людишек, всё меньше и меньше.
– А чего это оно так? – икнув, еле выговорил Максим.
– Да вот так! Конкуренция понима-аешь… – имитируя голос недавно почившего Ельцина, басисто растягивая слова, произнёс чёрт. – За век-то минувший из вашего брата человека, сколько в наши чертячьи ряды-то влилось? – вопрошающе, снова стараясь подражать усопшему, произнёс чёрт.