Нил подошел к своему стулу с намерением сесть и отдохнуть. В сторону окна Нил старался не смотреть, и пока что у него это получалось. Впервые с детства Нил почувствовал страх перед одиночеством. Он боялся оставаться один в собственном кабинете, понимая, что этот страх был абсолютно абсурден, но ничего не мог с собой поделать. Рубашка липла к его взмокшей от пота спине. Страх перед одиночеством предстал перед Нилом во всем своем ужасном великолепии. Он представил, как в старости будет один, как никто ему не поможет, когда он будет немощным, как все будут его избегать. Одиночество – самая страшная вещь в нашей жизни. Одиночество в малых количествах может быть полезно, но много одиночества может и убить, и свести с ума. Так считал Нил. Он невольно вспомнил горящую пентаграмму и подумал о том, что ему даже некого пригласить посидеть с ним в эту ночь. А ведь как нужен был ему сейчас добрый друг, который посмотрит на эту чертову пентаграмму и скажет: «Да померещилось, старина, не пей больше на ночь виски». Давидсон с ужасом осознавал, что он абсолютно один. У него были подчиненные, но никак не друзья. Лучший его фронтовой друг Мэттью погиб, остальные разбежались кто куда… Его друг Саймон после войны остался без обеих ног и умер от заражения крови в полном одиночестве, умер так, как суждено умереть Нилу. Давидсон предвидел то, что когда-нибудь станет грязным стариком, который будет абсолютно никому не нужен.
Нил думал, что Аманду тоже муж бросил потому, что его психика изменилась во время войны. Ни в коем случае детектив не стал бы оправдывать того, кто сделал эту женщину несчастной, но он, пусть даже к своему стыду, понимал его. Да, мужа Аманды можно было понять, это понимала даже сама Аманда, так как портрет ее мужа до сих пор висел на стене ее гостиной.
Давидсон никогда не вспоминал, кем он был до войны. Когда тебя призывают в армию, предыдущая жизнь кажется неземным раем, сжатым до одного мига. Он помнил, как в родном Иллинойсе в небольшом городке работал помощником охранника тюрьмы, но даже не помнил ее название. Помнил лишь, что оно начиналось на букву Ч. Затем его призвали в армию, и все резко поменялось в жизни для Нила Давидсона. Собственно, он не был тогда против, он ненавидел конфедератов всеми фибрами своей душии хотел расправиться с теми, из-за кого разгорелась эта война.