Лондон, Кембридж, Кентербери - страница 11

Улица Ноттинг Хилл Гейт

Дом, где мы снимали квартиру, находился в тихом переулке. Нам сразу понравилось это место: рядом парк Холланд, который мы полюбили в прошлый приезд, и совсем недалеко парк Кенсингтон, который мы тоже полюбили. Осенью мы жили к югу от этих парков, сейчас на севере, недалеко от Российского посольства. Как обычно, мы начали знакомиться с окрестностями с похода в продовольственные магазины. Тут ничего интересного – супермаркеты похожи во всех странах. Разве что покупатели были более внимательны к друг другу – близко не подходили, терпеливо ждали, например, когда мы пытались найти вкусный чай. Почему-то мы считали, что Англия – страна вкусного чая. По своему незнанию я думал, что в Лондоне хороший чай продается на каждом углу. Иначе, что англичане пьют во время five-a-clock-tea? Пьют не спеша, растягивая удовольствие, наслаждаясь неторопливой беседой. Однако… если они пьют то, что мы купили после тщательного выбора, то лучше пить пиво.

Кажется, я понял причину такого чайного безобразия. Еще в начале 19-го века популярный журналист Уильям Коббет написал, что чай предательски ослабляет моральную стойкость нации, и призывал англичан вернуться к пиву. Впрочем, мои строки написаны дилетантом, я продолжаю верить, что хороший чай в Лондоне можно найти, если знать какие-то секреты.

Кстати, как утверждают англичане, пиво в незапамятные времена было изобретено в Англии. Вернее, не пиво, а эль (солод, дрожжи, вода). Добавлять хмель додумались в других странах – на это изобретение англичане не претендуют.

АГАТА КРИСТИ

Прежде чем мы опять отправимся гулять по Лондону, хочу сказать, что наши прогулки будут весьма хаотичными. Сначала я хотел исследовать район за районом, не пропуская ни одной достопримечательности, как это делают скрупулезные исследователи. Но к таковым, как вы уже поняли, я не отношусь. В один день мне (а иногда и нам обоим) хотелось узнать, где в Лондоне жил Уильям Теккерей, чью «Ярмарку тщеславия» мы с МС обожаем, а на следующее утро я вспоминаю роман Джона Фаулза «Женщина французского лейтенанта», последние сцены которого проходят в доме художника Россетти на берегу Темзы. Это означало, что мне приходилось прыгать из района Кенсингтон в район Челси, оставляя на потом исследование других интересных мест Кенсингтона. Или, например, мне захотелось побывать в местах, связанных с Чарльзом Диккенсом, а места эти разбросаны по всему Лондону. Подумав, я решил бродить по Лондону хаотично, стараясь побывать и «поговорить» с максимальным числом интересных мне людей. А куда при этом меня занесет – это уже вторично. За ужином мы обсуждали планы на следующий день и каждый раз убеждались, что, скорее всего, завтра нам придется расстаться. МС обожала художественные музеи. Я тоже обожал, но три раза ходить в Национальную галерею… Это было бы здорово, но тогда я не увижу, где жил Александр Герцен, где Битлз давали свой последний концерт и где жила дочка Байрона – первая в мире программистка. В общем, если нарисовать наши лондонские маршруты, то получится звезда со многими лучами с центром в нашей квартире.