У Августина живейший интерес к человеку, в том числе и к младенцу.
Рассматривая младенца, пытаясь общаться с ним, он изучает себя, пытается постичь свое младенчество.
И Августин отмечает то, что мы не привыкли замечать в младенцах – своеволие и желание покорить всех окружающих своим желаниям.
Вот он, след падения человека, проявляющийся даже в совершенно несмышлёном младенце!
Возможно, Вы скажете, что Августин не любил детей.
Не думаю.
Вот понимание любви у него точно было совсем другим. Об этом мы еще поговорим.
Но умилительное сюсюканье над ребенком – это еще далеко не любовь. Любовь – это когда ты осознаешь всю греховность человека, но при этом не отворачиваешься от него.
А когда в грехах другого человека ты с неумолимой ясностью узнаешь СВОИ СОБСТВЕННЫЕ грехи, то это уже путь к истинной любви через осознание своих грехов перед Богом.
Не поэтому ли мир устроен так, что о своем младенчестве мы можем узнать, только наблюдая за другими детьми и узнавая в них себя?
(9)
И вот, младенчество мое давно умерло, а я живу.
Ты же, Господь живущий вечно, и ничего смертного нет в Тебе.
Ведь и до начала веков,
до всего, о чем можно было бы сказать «раньше»,
Ты ЕСТЬ44, Бог и Господь всего созданного Тобой.