– Вы хотите мой… совет? – На лице Перкля отразилось недоверие, смешанное с… презрением. – После содеянного?
– Ты ведь не держишь зла? – Повинуясь знаку, гвардейцы вплотную приблизились к сгоробленному эльфу, касаясь грубыми доспехами.
– … нет. – Перкль высоко поднял голову. На мгновение его дрожь исчезла. – Вы ведь всего-лишь передали мой титул с родовым поместьем незнакомцу и приказали высечь на глазах у всего двора. Шрамы на спине почти не болят.
– Чудесно. – Ультун махнул ладонью, отпуская телохранителей. Закованные в сталь гиганты вышли, встав с другой стороны двери. – Поговорим. Хочешь чаю?
– Да, милорд. – Перкль немного расслабился. – Благодарю.
– Тогда завари и мне. – Король с удобством устроился на диване, высокомерно глядя, как старик возится с чайником. – Слышал новости?
– Разумеется, как и весь Элнарил. – Он с безупречным поклоном вытянул горячую чашку на ладонях. Когда Ультун соизволил забрать подношение, на бледной коже отпечаталось красное пятно.
– Признаюсь, я обеспокоен. Атреи требуют собрать новую армию, чтобы покарать хуманов и предателей с гор, Осветы кричат о недопустимости гибели сородичей. Их крики так утомительны… – Король поводил носом над чашкой, наслаждаясь изысканным ароматом редчайших трав. Он по праву гордился личным садом, приносящий урожаи круглый год.
– Атреев можно понять. Их наследники погибли под Слайго, а дочь исчезла после взятия Килкенни. – Перкль как и всегда отлично ориентировался в жизни Элнарила.
– Они послали на войну всех детей, чтобы претендовать на большие территории. Это плата за их недальновидность.
К Ультуну на глазах возвращалась уверенность. Много лет Перкль служил советником его отца, перейдя по наследству лучшему из всех сыновей. Трое братьев подтвердили бы, позволь им говорить кинжалы в спинах. Одного лишь вида старого эльфа хватило, чтобы ощутить безмятежное спокойствие, привычную уверенность в завтрашнем дне: все снова стало так, как было в детстве. Как было сотни лет до этого дня и как будет еще сотни лет после.
– Нет, ваше величество. Они расплачиваются за веру в вас. – Перкль неторопливо сделал глоток, идеально оттопырив мизинец. – Четвертого сына, не достойного места отца.
– Я что, ослышался? – Наглость бывшего первого советника привела короля в бешенство. Он вскочил, отшвырнув чашку. Заморский фарфор стоимостью в несколько золотых монет разлетелся на множество осколков.