– Да-а… а он писаришка штабной. Я был за Россию в ответе, а он… – Остальное он произнёс мысленно, – «спал с моею женой».
Шпана выпятил и скривил губы, заслужил улыбку от молодой «англичанки». – Токаришкой как-то не в цимус.
– Это плохо, что ставишь себе установку на такое будущее. Надо стремиться быть выше, лучше. Круче, как у вас говорится.
– Я ленивый. Учиться не люблю.
– А что любишь? Девочки одни в голове?
– А как вы догадались? – Данила смутился, по лицу скользнул новый мазок красного цвета.
– По твоему взгляду. И, в общем-то, так знаю.
– А как вас зовут?
– Ирина Романовна.
Шпана багровел, слишком нагло вначале он рассматривал учительницу по английскому языку, с ног до головы раздевая взглядом.
– Что же, беги куда спешил. На моих уроках увидимся. – Молодая «англичанка» с любопытством заглянула Даниле в глаза.
***
Шпана постучался в дверь класса и вошёл.
– Можно?
– Ты на время смотрел? – Учительница литературы, Елена Яковлевна, пятидесятилетняя сухая женщина с распущенными до плеч похожими на метлу волосами, подошла к Даниле, загородила свет из окна своим надменным лицом. – Опоздал на пятнадцать минут. Я думаю, ты и дальше можешь продолжить гулять.
У Шпаны с учительницей по литературе давно сложились враждебные отношения. Как-то на перемене в пятом классе он написал мелом на доске пять букв, относящихся к женской репродуктивной системе, и хотел уже стереть, как ухо загорелось от боли. Данила не услышал, как в класс вошла учительница и увидела его начертания. Елена Яковлевна схватила негодника за ухо и, казалось, что сейчас оторвёт, показала всему классу, чем этот ученик занимается на перемене возле доски. После чего отвела провинившегося к завучу. Как кстати – или не кстати – там оказалась директриса школы, которая зачитала огромные нотации. Зная, что хулиган не приведёт родителей сам, доверили комсомольскому лидеру – гнусавой десятикласснице по школьной кличке Метёлка.