Под ногами хрустнуло стекло – Малышев осторожно убрал ногу чтобы не пораниться. Среди осколков приметил черно-белую фотографию молодой женщины с младенцем на руках. Убрал мобильник, потянулся было к снимку – как кольнуло в указательном пальце.
– Ай! – вскрикнул Малышев, красные капли забарабанили по стеклу.
* * *
– Зачем пришел? – тут же послышался позади женский голосок, тихий тоненький точно мышь пропищала.
Малышев вздрогнул с испуга, повернулся.
– Я не ворую – осматриваюсь, – улыбнулся он, – материал для репортажа о ваших краях собираю. Не волнуйтесь, – мягко добавил он, потянулся было за мобильником – поснимать странную хозяйку, но остановился. Не по себе стало от ее болезненной бледности, худобы и впалых щек; грязненький сарафанчик мешком висел на узеньких плечиках, и не удивительным теперь казалось, как незаметно подкралась она с таким-то ничтожным почти воздушным тельцем. Взгляд невольно цеплялся за щеку: молоденькое гладкое личико уродовал шрам под нижней губой.
– Чего глядишь? – насупилась хозяйка, – зачем пришел, спрашиваю?
– Ухожу, ухожу, – ответил Малышев, нащупывая носовой платок в кармане.
– Палец порезал, растяпа? Дай повяжу! – предложила она, подняла с пола грязную тряпку и придвинулась к нему поближе.
«Все ясно» – догадался Малышев, – «чокнутая».
– Обойдусь, – брезгливо отмахнулся он и аккуратно попятился к выходу.
– Обойдешься как же! – недобро ухмыльнулась она, – чего нос воротишь? Дай повяжу говорю!
– Несильный порез – само затянется.