– Можем без них. Но тогда вам жить в этой боли еще два-три месяца. Ровно столько накапливается метотрексат. Сейчас вы принимаете два сильных противовоспалительных препарата – и это очень увеличивает риски желудочно-кишечного кровотечения.
Олег вздыхает. Сомневается.
– А когда метотрексат заработает, с гормонов мы уйдем безболезненно. Будем уменьшать их по четвертушке в несколько дней, постепенно.
– Уговорили, Елена Александровна. Точнее, убедили. Читал я ваши посты, много чего читал. Понимаю, о чем вы.
Через три месяца уйти с гормонов не удалось. Мы попытались, но споткнулись на третьей четвертушке.
Я добавила второй базисный препарат – «Араву». Да, так можно.
– Печень-то моя выдержит эти эксперименты, Елена Александровна?
– Мы за ней присмотрим. Печеночные ферменты будем контролировать. Ну и схема совсем не экспериментальная, абсолютно рабочая и везде рекомендованная.
– Да знаю… – вздыхает Олег. – Читал… Просто обидно, что быстро не удалось от гормонов избавиться.
Еще через три месяца мы отменили гормоны – медленно, ступенечками, по четвертушке.
Печень себя чувствовала хорошо, в анализах воцарился порядок.
А еще через полгода из двух базисных препаратов мы оставили один. И это не обернулось обострением. Ни через месяц, ни через год.
Буду придирчива – объем движений в разрушенном запястье не удалось восстановить полностью. Да и немудрено – сустава там за два года не осталось.
Но нужно отдать должное Олегу, он стал выполнять кистевую гимнастику ежедневно. Энергия, направленная в мирное русло – не на соблюдение ненужных пищевых ограничений или прием 30 БАДов, – творила чудеса. Вернулась примерно половина объема движений в запястье. Для рабочей руки эти вернувшиеся градусы сгибаний и разгибаний были отнюдь не теоретическими.
– Ручку держу легко, по клавиатуре час-два легко стучу, тексты набираю. Ну и главное – за руку сына в садик вожу, сам, – улыбается Олег. – Только договорились, что он меня за руку не тянет, больновато при резких движениях. А он у меня знаете какой богатырь в пять лет?