– Мои родители очень хотели оттуда выбраться и начать новую жизнь в Америке. Так что они, пожалуй, скорее американцы, чем итальянцы. У них висит моя фотография в форме на фоне огромного американского флага, в полный рост. – Он усмехнулся, потом попытался поправить грязные и рваные остатки своей формы – теперь жалкого подобия шикарного вида, запечатленного в тот день на фотографии. – Но я бы хотел там когда-нибудь побывать. Увидеть эти шедевры в жизни.
Койка под Полом заскрипела: он снова откинулся на спину. Его голос теперь звучал приглушенно.
– Значит, когда-нибудь побываешь.
Хотел бы Доминик разделять этот оптимизм. Сам он так не мог, но Полу был благодарен. Такие мирные разговоры о чем угодно, только не о войне, были очень редки. Доминик уже сбился со счету в скольких боях они побывали, и после каждого выживание казалось все большим чудом. Сказались ли усилия его маленького подразделения хоть как-то на войне с нацистами? Повлияли ли они вообще хоть на что-нибудь? Даже после того, как он неделями чудом избегал смерти, Доминик все еще не был уверен. Он знал только, что надо продолжать, не упускать из виду цель: победить в этой войне. Его командиры хвалили его за меткость в стрельбе и самоотверженную защиту других солдат, но он знал, что в живых он остается лишь по воле случая. И, может быть, благодаря молитвам оставшейся далеко за океаном матери.
– Внимание! – Услышав, как у входа в палатку прозвучала эта команда, все до единого солдаты подскочили на ноги с автоматизмом пулеметного огня. Они выстроились в аккуратную шеренгу: ноги вместе, руки по швам, спины настолько прямые, насколько позволяли изнуренные мышцы. В палатку вошел офицер – блестящие звездочки на погонах сообщали, что майор. В мертвой тишине был слышен лишь скрип его сапог в скопившейся на полу палатки слякоти.
Майор прошел вдоль двойной шеренги, изучая имена, вышитые на солдатской форме.
– Блэкли! – выкрикнул он.
Потом его взгляд остановился на Доминике.
– Бонелли! – проревел он.
– Сэр! – Доминик отдал честь.
– Я слышал, у тебя хорошее прикрытие. – Взгляд темных глаз майора был непроницаем. Он поднял бровь. – Пойдемте. Для вас есть дело. Не заставляйте коммандера ждать.
Чечилия
Милан, Италия
Январь 1490
– Пойдемте. Не заставляйте его светлость ждать.
Подмышки Чечилии жгло так, будто ее ужалила сразу дюжина пчел. С неохотой она опять подняла руки. На Чечилии была только льняная сорочка без рукавов, и она позволила Лукреции Кривелли, камеристке, обмахнуть ее подмышки руками. Дюжина платьев – шелковых, атласных и бархатных – была разложена по всей спальне Чечилии.