– Екатерина Александровна?
– Ну да. Она модельер, дизайнер. Сейчас почти все ходят в её нарядах, фабрика что надо. Есть и обычное, и люкс. Твой отец с ней хорошо дружил, да и ты тоже её жаловала, мне кажется, – рассмеялась Елизавета. – Ничегошеньки не помнишь, что ли?
– Всё забывается, к сожалению, – покачала головой Ада, пытаясь воскресить в своей памяти женщину с звучным именем. – Очень вкусно, кстати.
– Знаю, – уверенно кивнула женщина, отковыривая и кладя на тарелку подгоревшее тесто. –Тебе бы позвонить ей! А лучше сразу приди. А то вдруг у неё, как и у тебя, с памятью проблемы. Ты, кстати, какую фамилию сейчас носишь? Колер, как и тётка?
– Нет, она ещё в детстве оставила мне мою. Так что Петрова, конечно же.
– Ну, и слава богу. Отрезать тебе ещё кекса? Или чаю?
– Нет, спасибо. Лучше расскажите, что случилось с Вашим мужем, тётя Лиза?
– Лендон… – соседка неожиданно погрустнела и опустила вниз голову, не поднимая глаз. – Он же дальнобойщиком был, не переставал работать, часто не высыпался. Однажды его подняли на заказ посреди ночи в соседний город, стояли такие морозы…. Я просила его остаться, а он всё говорил: не могу, не могу, надо нести деньги в дом. Скользко было, фура перевернулась, а спасти врачи не смогли, – голос Елизаветы задрожал и она, схватив со стола платочек, тут же промокнула им глаза. – Тяжело без него. Но я безумно хочу верить, что он где – то тут, рядышком, присматривает, оберегает. Вот, бывает, сядет мне на окно голубь, а я точно знаю, что это Лендон меня проверить пришёл. Муравей на скатерти сидит и не уходит, а у меня даже доли сомнений нет, представляешь? Думаешь, я с ума схожу, а я тебе так отвечу: лучше уж верить во всякую мистику, чем поверить в то, что он совсем тебя покинул.
– Тётя Лиза, Вы ведь знаете, что я бы никогда так не подумала, – покачала головой Аделаида.
– Да шучу я, малышка. Просто… Никому я об этом не говорила, а тебе говорю. Потому что знаю, поймёшь меня.
– Ваш муж был удивительным человеком, тётя Лиза. Я думаю, он бы сделал всё, лишь бы остаться рядом с Вами навсегда, – улыбнулась девушка.
– Вот и я так думаю, – усмехнулась Елизавета. – Жалко, конечно, что персиков больше нет.
Аделаида рассмеялась вслед за Елизаветой и почувствовала, как, наконец, ушло то чувство накрывающего одиночества, которое разъедало её изнутри. Стало проще дышать, в горле словно растворился комок, который появился там вместе с белой простынёй на теле тётки. Сидя за столом, смотря на соседку, жующую кекс и стремящуюся не думать о своих проблемах, девушка поняла, что решение вернуться в Авуар де Луе оказалось самым правильным за последнее время.