Противно вспомнить, какой я был бездушный. Но боль пришла сейчас, одновременно с осознанием утраты. Я потерял его и вместе с ним частичку себя. Около месяца я сам не свой. Жизнь моя тускнеет, мрачнеет, темнеет. Я хожу в черных джинсах и черной рубашке. Отключаю телефон в любое время суток. Практически ни с кем не общаюсь. С наступлением темноты не включаю свет. Пару дней назад наконец-то затемнили мастера стекла на моей белой «девятке». Да вот кота черного приобрел – пусть будет моим талисманом.
Что-то не так у меня. Сегодня я понял – совесть мучает.
Свою вину перед близким другом я обязательно исправлю: напишу повесть в память о Сергее. Я должен это сделать, я уверен. Сегодня же приступаю к работе над сочинением. Никто не сможет мне помешать выполнить этот долг. А когда напишу, обязательно схожу на его могилу и в Сергиев Посад съезжу – за упокой записку передать.
Несерьезные у тебя с женщиной по имени Жизнь отношения были, поэтому Смерть супругой твоей стала, Сережа. Прости мою откровенность и не взыщи при встрече на небесах.
1. Две ночи.
В четвертом часу ночи машина с тульскими номерами неслась по направлению к Москве со скоростью двести, но водитель, казалось, не замечал этого. Он думал лишь о том, что ему несказанно весело и легко потому, что он сегодня впервые совершил Поступок. Он был уверен, что повторит это еще не один раз в своей жизни. Двадцать шесть лет, прожитые им до этой ночи, теперь казались ему бессмысленно проведенным временем. Он находился в экстазе от сознания собственной силы. Он смог сделать то, что не могут, по его мнению, другие, обычные люди. «Я стал выше их», – вырвалось непроизвольно откуда-то изнутри. Мысль эта пьянила и отрезвляла одновременно. «Похоже, я еду с закрытыми глазами», – с улыбкой произнес Сергей и начал искать место для парковки. Через пять минут красный «Порше» был замаскирован еловым молодняком, а дерзкий ездок, еще раз попрощавшись с безрадостным существованием и прозябанием, засыпал. Сон его был прерван кошмарным видением: его мать, истекающая кровью, умирает и шепчет что-то. «Мама, я здесь, не покидай нас», – не сдерживает рыданий Сергей. А в ответ: «Ты не мой сын; где мой Сережа?» Кошмар сменился кошачьим посланием по пейджинговой связи. Пришло следующее.