Завывая сиренами, примчались сразу шесть машин «Скорой помощи». Раненых уложили на носилки и пристегнули ремнями, а затем погрузили в машины. Лёва крутил курчавой головой, беспокоясь о потерянной шляпе. Невысокий полный врач говорил что-то успокаивающее, склонившись над носилками. А затем сделал Лёве укол.
Сивого вытащили из-под седана, и он оказался жив.
Везучий гадёныш!
Неторопливо подъехал бронированный чёрный фургон на толстых шинах. Люди в толстых серых комбинезонах и шлемах со стёклами крючьями сволокли к фургону трупы тварей.
– Видишь, как бывает? – спросил меня командир гвардейцев.
Его левая рука была забинтована почти до плеча и висела на перевязи.
Не дожидаясь моего ответа, он кивнул и пошёл к машине «Скорой помощи».
– А с вами что, юноша?
Тот самый врач, который делал Лёве укол, стоял передо мной и деловито глядел на меня снизу вверх.
Рядом двое санитаров укладывали на землю брезентовые носилки.
Я пожал плечами.
– Ничего. Со мной всё в порядке.
– А рука?
Правый рукав рубашки был изорван зубами и весь пропитался кровью.
Я улыбнулся врачу.
– Да всё нормально. До свадьбы заживёт.
– Не дурите и ложитесь на носилки, – непререкаемым тоном заявил врач. – Я вас осмотрю, а потом поедем в госпиталь.
– Не нужно в госпиталь.
Я закатал остатки рукава.
Чёрт, теперь рубашку Сёме отдавать!
Поплевал на руку, стёр кровь и показал врачу четыре розовые точки на коже.
Следы клыков. Свежие, но уже затянувшиеся шрамы.
– Ничего не понимаю!
Врач смешно поднял брови.
– Всё равно, залезайте в машину, если не хотите, чтобы я позвал на помощь гвардейцев! Процедура для всех одна.
Это я понимал. В случае нападения тварей всех пострадавших надо изолировать.
Но ехать в госпиталь не хотел. Бессмысленно, да и устал я сегодня.
От настойчивого врача меня спас Бердышев. Его чёрный внедорожник беспрепятственно миновал оцепление и остановился рядом с нами. Жан Гаврилович выскочил из-за руля, на ходу вытаскивая из кармана удостоверение.
– Что здесь у вас?
– Вот, господин капитан, – немедленно наябедничал врач. – Раненый не хочет ехать в госпиталь.
Бердышев скользнул по мне внимательным взглядом.
– Руку покажи!
Я показал ему предплечье.
– Мда, – задумчиво протянул Жан Гаврилович и повернулся к врачу.
– Он остаётся здесь, под мою ответственность. Увозите остальных.
Врач возмущённо пожал покатыми плечами и махнул рукой санитарам.