Аня только с сожалением пожала плечами. Ну правда, что ещё она может сказать, если одноклассник и впрямь сидит перед ней вполне осязаемый?
Никонов поёрзал и вновь посмотрел на неё:
– Да ну, не мог же я умереть! – В глазах Сашки заметались растерянность и страх.
Повисло неловкое молчание. Наконец Аня решилась:
– Нойта сказала, что заменила тебе сердце, иначе ты бы не смог жить. А когда я спросила, отпустит ли она тебя, если принесу то, что ей нужно, она ответила, что раз ты умер в нашем мире, то обратно вернуться уже не сможешь.
Сашка отвернулся к балкону. Ей показалось, что он плачет, но Никонов снова посмотрел на неё сухими светло-серыми глазами:
– Не понимаю. Зачем ей врать мне?
– Может, чтобы ты её слушался? – негромко предположила Аня.
– Да заставить слушаться можно же по-разному!
– Ага, то-то Ирина Петровна никак не могла это сделать, – съехидничала Аня, чувствуя, что разговор уходит не в ту степь.
– Ой, да ладно! – быстро отмахнулся Сашка, будто испугавшись возможного продолжения темы. – Ты не понимаешь! Пойдём, я тебе покажу кое-что.
Аня хотела было возразить, но Никонов уже вскочил и, ухватив её за руку чуть ниже локтя, потащил в соседнюю комнату.
Там среди горок, лыж, саней, фигур и фигурок, непонятных приспособлений и даже лошади, выпиленной изо льда в натуральную величину, высилось зеркало. В серебристой вычурной оправе, на изящной подставке в виде длинных волчьих лап, оно смотрелось в этом беспорядке просто по-королевски. К нему-то и направился Никонов.
Сашка хитро улыбнулся и притронулся к поверхности. Аня чуть не вскрикнула, когда по гладкому стеклу зазмеились знакомые морозные узоры. А когда они добрались до руки Никонова и она совсем побелела, почти слившись с его одеждой, поверхность вновь очистилась, но комната в зеркале больше не отражалась.
Там в свете заходящего солнца виднелись отроги заснеженных гор, где что-то вспыхивало наподобие молний и металась огромная птица. Или не птица? Но лесная опушка ещё хранила следы прошедшего лета и покой не тронутой человеком природы. Ветер ерошил начавшую кое-где желтеть траву, шелестел листьями рябин и кустарника, терялся в тёмных лапах елей. Семейство ежей чинно пересекло полянку и исчезло в густом подлеске. Аня заметила чьи-то любопытные мордашки, выглядывающие из-за кочки.