Прежде пророчества, идущие из темных глубин Геи-Земли, произносила божественная нимфа, но она отказалась служить Аполлону. Мужчины-жрецы взялись прорицать сами, но не смогли и вскоре поняли, что слышать шепот Геи-матери способны только женщины. Так появились Пифии – предсказательницы и жрицы Оракула, названные в честь Пифона – прозвища Дельфинии, но не в честь ее самой.
В храме Аполлона вновь стали пророчествовать женщины, но теперь все их предсказания толковали мужчины-жрецы. Подобно тому, как Аполлон заменил имя дракайны прозвищем, жрецы упрощали глубинные пророчества Геи, а порой искажали или утаивали их истинный смысл.
Сказав это, голос замолчал. Я стала перечитывать написанное под тихое шипение свечи; руки мои дрожали, а лоб покрылся испариной и похолодел. Едва я подняла взгляд от исписанного листа бумаги, как пламя свечи замерцало рваными всплесками, затем успокоилось, стало высоким и острым, будто огненный меч. Помню, что страха я не испытывала, хотя ощущала себя каплей росы, падающей на острое лезвие. В тот момент моя душа разделилась надвое, но сохранилась округлой и целой, потому что повисла в воздухе за миг до касания режущей кромки.
Голос заговорил вновь. Я вынула перо из чернильницы, взяла второй лист бумаги и записала:
Зная, что Гея возродит свою дочь Дельфинию, Зевс повелел мойрам ослабить дракайну еще до рождения.
Мариэн подняла взгляд от книги и спросила:
– Ты ведь знаешь, кто такие мойры?
– Три богини судьбы, – кивнула Диана. – Первая пряла нить жизни, вторая определяла судьбу, третья обрезала нить.
– Все правильно, – удовлетворенно произнесла Мариэн. – Продолжим.
Мойры исполнили веление Зевса, но сделали это по-своему.
Младшая мойра Клото-прядущая не сплела две нити в одну, когда пряла новую жизнь Дельфинии, но отмеряла нитям достаточно длины. Так вместо могущественной дракайны в мире появились женщины-птицы и женщины-змеи.
Средняя мойра Лахесис, определяющая участь существ еще до их рождения, начертала змеям жить в гнезде на высоком древе, а птицам – в норе, вырытой под его корнями.
Старшая из мойр, Атропос-неотвратимая, лишь надрезала нити птичьих и змеиных судеб, а не обрывала их совсем, поэтому они сохранили память о будущем и прошлом.
Мариэн перестала читать и спросила у внучки:
– Что ты об этом думаешь?