Ответом ему было невразумительное шипение и яростные хрипы. Мурьха корчилась в предсмертных муках и на глазах истекала неприятной слизью. Через пару минут от демоницы осталась лишь лужа на полу.
Киран коротко выдохнул и повернул голову, чтобы взглянуть на раненое плечо. Царапина его не беспокоила, а вот кожаный плащ было жалко.
Заскрипели дверные петли, и вслед за этим неприятным звуком в коридоре послышались торопливые шаги. Киран наклонился, чтобы поднять меч, а когда выпрямился, увидел на пороге Дана и Талона.
– Сжечь тут все, – коротко приказал Киран.
Его люди обменялись хмурыми взглядами.
– Вам больше заняться нечем, – проворчал Талон.
– Там это… От брата вашего послание, – заговорил Дан и с отвращением взглянул на жижу, которая недавно была мурьхой.
– И без вас разобрались бы. Зачем руки пачкать?
– В общем, просит вас выехать. Встретить должен на полпути.
– Вы точно лорд? Или наемник с большой дороги?
– Девицу нашли. Должницу. Надо бы взыскать.
– И это тоже, – неодобрительно сказал Талон. – Не было печали. Неблагодарные людишки… Всегда одна и та же история! А теперь тащиться черт знает куда!
– И куда же мне тащиться? – негромко поинтересовался Киран.
– В Вересдол, – поспешно ответил Дан.
Талон с мрачным видом кивнул.
– Да. Там ваша девица. А брат ваш очень сердит.
– Он всегда сердит, – сказал Киран и зашагал к двери. – Сперва завернем в город.
– Лорд Астер! Нужно ехать прямо сейчас!
– Нет, – возразил Киран. – Прямо сейчас мне нужен новый плащ.
Сильвина плохо себе представляла, на что ее обрекли родители, когда оставили за главную. Прежде обе дочери воеводы до дел не допускались, да и не интересовались ими. Каждый раз оказываясь в центре внимания деревенских, Сильвина страшно робела, а работники вовсе не стремились обращаться к ней за помощью. И вот, спустя три дня после отъезда Велены, в дом Велимира заявился Паним – один из самых зажиточных местных крестьян – и вызвал Сильвину для важного разговора.
Она никогда не любила этого человека. Было в нем что-то отталкивающее, почти пугающее. Прежде он только поглядывал на нее, как сытый кот смотрит на мышку, но не пытался с ней заговорить. Теперь он смотрел на нее с выражением такого снисходительного превосходства, что у нее холодок по спине бежал.
С самого детства Сильвина побаивалась всех мужчин. Братьев у нее не было, отец скупился на добрые слова, и каждый работник в отцовском окружении казался ей суровым. Просьбу Панима она выслушала с плохо скрываемым волнением. По словам гостя, Велимир обещал снабдить его зерном для посева. И раз уж воевода в отъезде, Паним решил напомнить об обещании старшей дочери хозяина.