Колька горько вздохнул, уселся на
рюкзак и вскрыл перекус:
- Так и знал! Сухарь, колбаса сухая,
колбаса шоколадная… Где, я вас спрашиваю, обещанные
деликатесы?!
- То есть, шоколадная колбаса тебе
уже не деликатес? Зажрался ты, Чума, – Дудник засунул в прорезь
маске кусок чего-то коричневого. Прожевал и закончил. – Однако!
- Чуме больше шоколадную колбасу не
давать, - хмыкнул Олег. – Раз не любит…
- Кто не любит? – всполошился
Заварзин. – Все любят!
- И чем ты тогда недоволен? – из-под
маски Дудника послышался смешок.
- Так кусочки смотри какие маленькие!
Пока говорили, уже кончилась!
Второй переход вывел к границе лесной
зоны. Собственно, шестой круг кончился раньше, но Олег от каждой
увиденной сушины выглядывал впереди следующую. Так «от елки до
елки» и добрались до края. Впрочем, место было прекрасным, а всё
пройденное сегодня не придётся проходить завтра.
Сбросили мешки, натянули пуховки и
разбежались по местам. Пила, звеня, вгрызлась в сушину. Ощущение
складывалось такое, словно Петров и Картошин держатся за ручки
самостоятельно работающего инструмента только чтобы не упасть.
Вжик-вжик, вжик-вжик… Треск. Еще треск.
- Бойся!
Бульба мог и не орать: никого кроме
пильщиков в опасной зоне не было. Да и те, пока сосна кренилась,
отскочили достаточно далеко. Но порядок есть порядок. Сушина с
грохотом рухнула в снег. Дальше рутина: обрубить сучки, напилить
чурбачков… Первый, самый толстый – на сиденье для дежурного,
остальные поколоть.
Малой с лавинной лопатой в руках
работал экскаватором. Рыть пришлось метра два, зато не
потребовалось звать Бульбу привязывать тросик: тут не то что Олегу,
трехлетнему младенцу хватило бы роста. Светка, пока брат
обустраивал кострище, забила каны снегом и притащила обрубленных
сучков. Кусочек горящего плексиглаза (зря что ли Малой с "синяками"
на свалке бодался), засунутый в кучу веток, и вот уже жаркое пламя
обнимает висящие ведра. Только успевай снег добавлять.
Остальные, утоптав и засыпав лапником
площадку, поставили палатку. Колька с печкой нырнул внутрь. Артем,
Лёха и Андрей двинулись на помощь пильщикам. Галка и Виталик,
предварительно собрав ковры и спальники, постелились и
передвинулись обратно к выходу, Энштейн - принимать колотые дрова,
девушка - оборудовать место для кухни.
Дрова таскали в чехле из-под печки.
Для этого и шили его из авизента: хрен порвешь. Следом за последним
мешком в палатку полезли пильщики. Только успели переобуться и
уползти на спальное место, как подоспели Лабжиновы с ведрами.