– Петровна! Иди любуйся!
Мать уже чистила картошку. Сама, не дождалась Лёку. Она так и вышла в прихожую – с ножом и полуголой картофелиной:
– Что? Что ты успел натворить?
– А то! – дядя Вася наконец-то отпустил ухо, развернул Лёку к себе, присел на корточки. У него была желтоватая щетина, мокрая от снега, и ледяные серые глаза. – Скажи, зачем ты это сделал?! – он рявкнул это Лёке в лицо, дыхнув какой-то гадостью. Хотелось зажмуриться. – Свинку пожалел? А дядю Васю не пожалел? У меня трое детей – что они жрать теперь будут?! – Он повернулся к матери, и Лёка наконец смог сделать вдох. – Выпустил свинью, а она вскладчину с Петровым куплена. Я теперь не только без мяса, а ещё и денег должен!
– Может, ещё можно поймать… – мать рассеянно вертела в руках картофелину, а у Лёки внутри всё сжалось. Он зажмурился и шептал про себя: «Не поймаешь, не поймаешь, не смей…»
– Куда там!
Второй сосед что-то пробубнил себе под нос, мать отшатнулась со своей картофелиной и бросила на Лёку осуждающий взгляд:
– А я-то думала, ты уже большой. – Она прошла на кухню, отложила картофелину, вытерла руки о фартук, взяла с полочки жестянку из-под чая, вернулась с этой жестянкой, на ходу пытаясь открыть.
– Ты мне деньги не суй, ты мне по-человечески объясни… – дядя Вася орал уже на мать, орал что-то взрослое и, наверное, обидное, Лёка хотел заткнуть уши, но постеснялся.
…Он долго орал. Мать оправдывалась, Лёка не слушал. Это всё было не важно. Он думал о свинье.
После Нового года ударили сильные морозы. Артемон не выпускала никого гулять: слишком холодно. Играть разрешалось только в центре комнаты, поближе к печке. Нянечка Серафима Ивановна затапливала её утром, на ночь и ещё в обед перед дневным сном, и всё равно тепло быстро уходило. Цветы на подоконнике тоже жаловались на холод, но Лёке удалось неожиданно легко уговорить нянечку их перенести на шкаф, подальше от холодных окон.
Артемон запрещала подходить к окнам: «Дует, простынете, что я родителям скажу?» А Лёка любил любоваться узорами на стекле или оттаивать пальцем дырочки, чтобы смотреть на улицу. Один раз дурацкий Славик подкараулил его за этим занятием. Лёка смотрел в дырочку на заснеженный огород, а Славик подкрался сзади и со всей силы вжал лбом в стекло. Морозец обжёг лицо, и Лёка вслепую ткнул локтем…