и фемиам души, за вечера
сгорающей, струился из кадила
обители, которой был твой дом —
в руке Отца. Теперь меня хранящий,
не раз он позаботился о том,
чтоб до поры я не сыграл бы в ящик.
Я подношений от него не жду:
мне отчий дом – и сам как подношение,
делил я с ним достаток и нужду,
минуты счастья и опустошения.
Пусть спятил мир и вновь к весне пурга,
и снег заносит снова дверь на выход,
я отличу в нём друга от врага,
и каждому отвечу, пусть и тихо.
И я вернулся, значит, я живу,
сутулясь, в дом я открываю двери,
и свято верю в правду наяву,
когда уже никто в неё не верит.
Мой дом как клин меж войн – такой же воин,
защита от обстрела и от и бунта,
я снова с ним и, значит, я спокоен,
соприкасаясь с Истиной как будто.
6.03.2023
«Сердце бьётся. Дышу. Это значит, что я существую…»
Сердце бьётся. Дышу. Это значит, что я существую.
А привычней для всех констатировать гордо: живу!
От реакций зрачков и до пульса природу живую
подтвердить сможет каждый, – да не во сне – наяву.
Живы органы, ткани, конечности живы и тело,
и течёт по сосудам для них животворная кровь,
но компьютером мозг зависает, слова переделав,
чтобы я попытался для рифмы подставить любовь.
Жив ли я без того, чем я страстен, восторжен, неистов?
Где таится душа, если бабочкой крылья скрестить?
Даже самая слабая, проще – душа атеиста
знает тайное место, в котором нельзя не простить —
ну, не всё, но почти – кроме, разве, продажной измены,
кроме злостных убийств и насилья над детской душой.
Знать, безумен лишь тот, кто бездумно сечёт свои вены,
в очищеньи души грех предчувствуя самый большой.
Верю я или нет – Он всё знает, но только не ближний,
верить нужно Ему, ну, а ближнему – лишь доверять.
Верить в царство людей – у господствующих краснокнижных,
подотчётных себе, в переходных застрявших дверях.
Я живу потому, что душа моя многое знает,
и, не прячась, живёт, осязаема мной и вольна,
словно солнечный луч с возрождённого чуда «Даная»,
или штормом ревущим на холст налетая, волна.
И живу я душой: тело ждёт и ухода, и тлена,
невозможно любить, если бьёт в грудь один миокард,
даже мыслить нельзя, мозг ленивый избавив от плена
чёрной шапки магистра, фуражки при блеске кокард.
Если нету души – это значит, что я существую
как простой фенотип, как скупой эволюции штамп.
Без неё совесть спит: даже тропы в войну мировую