– Жаль мне вас, барышня! – проговорила она и потупилась, чтобы скрыть слёзы.
– Жаль меня? Почему, Дуняша?
– Известно почему. Обижают вас. Вот давеча Бавария… то бишь Матильда Францевна, – наскоро поправила себя девушка, – как на вас накинулась, а? Розог ещё потребовала. Хорошо, что барчук вступился. Ах вы, барышня горемычная моя! – заключила добрая девушка и неожиданно обняла меня. Потом быстро смахнула передником слёзы и произнесла снова весёлым голосом: – А всё же одевайтесь скорее. Потому сюрприз вас на кухне ждёт.
Я заторопилась и в каких-нибудь двадцать минут была причёсана, умыта и помолилась богу.
– Ну, идёмте! Только, чур! Будьте поаккуратнее. Меня не выдавать! Слышите? Мамзель на кухню ходить, сами знаете, не дозволяет. Так вы поаккуратнее! – весело шептала мне по пути Дуняша.
Я обещала быть «поаккуратнее» и, сгорая от нетерпения и любопытства, побежала на кухню.
Вот и дверь, запятнанная жиром… Вот я широко распахиваю её – и… И правда сюрприз. Самый приятный, какого я и не ожидала.
– Никифор Матвеевич! Как я рада! – вырвалось у меня радостно.
Да, это был Никифор Матвеевич в новеньком, с иголочки, кондукторском кафтане, в праздничных сапогах и новом поясе. Должно быть, он умышленно принарядился получше, прежде чем прийти сюда. Около моего старого знакомого стояли хорошенькая быстроглазая девочка моих лет и высокий мальчик с умным, выразительным лицом и глубокими тёмными глазами.
– Здравствуйте, милая барышня, – приветливо произнёс, протягивая мне руку, Никифор Матвеевич, – вот и снова свиделись. Я вас как-то случайно на улице встретил, когда вы с вашей гувернанткой и сестрицей в гимназию шли. Проследил, где вы живёте, – и вот к вам и нагрянул. И Нюрку с Сергеем знакомиться привёл. Да и напомнить вам, кстати, что стыдно друзей забывать. Обещались приехать к нам и не приехали. А ещё у дяденьки лошади свои. Могли бы когда попросить к нам проехаться? А?
Что я могла ему ответить? Что я не только не могу попросить дать мне прокатиться, но и пикнуть не смею в доме дяди?
К счастью, меня выручила хорошенькая Нюрочка.
– А я такой точно и представляла себе вас, Леночка, когда мне про вас тятя рассказывал! – произнесла она бойко и чмокнула меня в губы.
– И я тоже! – вторил ей Серёжа, протягивая мне руку.
Мне разом стало хорошо и весело с ними. Никифор Матвеевич присел на табурет у кухонного стола, Нюра и Серёжа – подле него, я перед ними – и мы заговорили все разом.