– Хочешь их купить? – спросила Джейн.
– Нет, глупая, мы их наймем, поедем в повозке в Рочестер и накупим там кучу всяких вещей. Пусть каждый возьмет столько золота, сколько сможет унести. Только знаете, это не соверены. С одной стороны отчеканена мужская голова, а с другой что-то вроде туза пик. Набейте карманы и пошли. Можете поболтать по дороге, если не можете без болтовни.
Сирил сел и начал набивать карманы.
– Вот вы смеялись надо мной, когда я упросил отца купить мне костюм с девятью карманами, но теперь сами увидите…
И они увидели. Потому что после того, как Сирил набил свои девять карманов и набрал золотые монеты в носовой платок и за пазуху, ему еле-еле удалось встать, а потом он покачнулся и шлепнулся обратно.
– Выбрось часть груза, – сказал Роберт. – Ты потопишь корабль, старина. Это все из-за девяти карманов.
И Сирилу пришлось послушаться.
Затем дети отправились в деревню. Идти пришлось больше мили по очень пыльной дороге, а солнце как будто жарило все сильней, и золото все больше оттягивало карманы.
– Не понимаю, как мы сможем столько потратить, – сказала Джейн. – При нас, наверное, тысячи фунтов стерлингов. Оставлю-ка я часть своей доли тут, в живой изгороди. Как только доберемся до деревни, купим печенья, потому что мы давно пропустили обед.
Она достала несколько пригоршней монет и спрятала в дупле старого граба.
– Какие круглые и желтые… Разве вам не хочется, чтобы монеты были пряниками и можно было их съесть?
– Ну это не пряники, и мы их не съедим, – сказал Сирил. – Идем быстрее!
Но все тащились медленно и устало, и, прежде чем показалась деревня, еще не одно дупло в живой изгороди сделалось пристанищем маленького клада. Все же, когда братья и сестры дошагали до деревни, у них еще оставалось около двенадцати сотен гиней. Но несмотря на свое несметное богатство дети с виду остались самыми обыкновенными, никто бы не подумал, что у них может быть при себе больше полукроны.
Марево жары, голубизна древесного дыма висели тусклым размытым облаком над красными крышами деревни.
Четверо детей шлепнулись на первую попавшуюся скамейку. Она стояла возле трактира «Голубой кабан».
Все решили, что в «Голубой кабан» стоит зайти Сирилу и попросить имбирного эля. Как сказала Антея: «Для мужчины нет ничего плохого в том, чтобы заходить в трактиры, это плохо только для детей. А Сирил ближе всех нас к тому, чтобы стать мужчиной, потому что он самый старший». И Сирил пошел. Остальные сидели на солнцепеке и ждали.