Кирилл на весь магазин громко поприветствовал ненужных зрительниц:
– Воровкам на доверии мой пламенный привет! Что, девки, памперсы хоть напялили на себя, а то оконфузитесь от смеха?
– Лизка, твой Ромео пришел! Сейчас травиться перед тобой будет. Хотя, по-видимому, первую дозу уже принял на улице, – почти хором загалдели они.
Лиза вышла из кладовой и молча стала поправлять коробки с чаем на стеллажах. Кирилл подошел к прилавку и, упершись обеими руками о столешницу, уставился в ее спину. Тактику поведения с бабами он знал, как никто лучше, – первым произносить слово нельзя. Последует хорошо подготовленный контрудар, причем под хохот трепетно ожидавших этого ее подруг. Лиза минуту копошилась с чаем, затем унесла несколько коробочек в подсобку, наверное для того, чтобы сцедить немного яда из клыков. Вернулась минут через пять и застала своего «врага» мирно беседующим с соседкой Ольгой. Достав журнал записей товара, Лиза шипящим голоском спросила, обращаясь в пустоту:
– Чего приперся? Нинку замуж отдал, а Натаха пинка крученого тебе залепила? К Лизоньке-дурочке опять вернуться надумал?
Раздался звонкий групповой девичий смех. Кирилл мысленно решил:
«Вот, теперь можно включать нашкодившего теленочка и обещать ей что угодно».
Резко подбежав к Лизе, он состроил свою самую жалостливую и в меру привлекательную маску на лице. С трепетом взяв ее за руку, робко промямлил:
– Лизунь, прости! Тяжело мне без тебя, как будто бы кислорода не хватает.
Ему необходимо было играть и врать, хотя по глазам своей подруги хорошо понял, что она его уже простила и сама скучала по нему. Все-таки как мужик для постели он был достойным и умелым объектом. Другого такого она вряд ли себе еще найдет. В магазине наступила гробовая тишина, все жаждущие мести разведенки ждали сурового и окончательного приговора. Лиза же, небрежно бросив ему ключи от своей хаты, тихо, но с гонором сказала:
– Иди домой и жди меня после работы.
Развернулась на каблучках и ушла в кладовую, наверное, вволю наплакаться от своей несчастной и одинокой жизни. В зале раздался разочарованный общий выдох, и Кирилл, как сквозь строй, выскочил на улицу. Там он мигом сбросил с себя роль провинившегося кота и, стукнув себя кулаком в грудь, весело направился в пивнушку. Было совершенно необходимо добавить немного допинга после перенесенного им унижения. Лизочка ему очень нравилась, и ему было хорошо с ней, но то, что не любил ее, знал точно. В местной забегаловке, стоя за столиком с парой кружек пива, он жестко и отчаянно доказывал своим собратьям этого прокуренного заведения, что бабы совершенно правы: все настоящие мужики – сволочи: