– Вы ждали моей кончины?
– Нет, Улисс. Возвращения. Я предчувствовала, что это случится.
– «Сюон-вэй-сюон»…
Он напомнил сакральное уйлоанское выражение, обозначающее нерасторжимую связь двух сердец и двух душ. Эта связь соединяла меня с моим незабвенным учителем.
– Не совсем, Улисс. Между вами и мной ничего подобного нет. Просто я рассуждала логически. Мне не верилось, что вы вправду намерены навсегда похоронить свои таланты на необитаемом острове. Если Виктор оставил вам рацию, а вы ее с благодарностью приняли, вам пришлось бы однажды пустить ее в ход.
– И как мы поступим теперь?
– Издадим перевод, разумеется. Но сначала над ним поработаем. Пройдемся по всем стихам, уточним семантику разных лексем, поправим стилистику, снабдим примечаниями… Всё-таки я разбираюсь в поэмах Гомера и в реалиях древней жизни на Теллус несколько лучше, чем вы. Однако в знании тонкостей уйлоанского языка, особенно архаизмов, я с вами тягаться не в силах. Впрочем, вы вправе отказаться от моего участия и действовать самостоятельно.
– Кто, кроме горсточки космолингвистов, сумеет оценить этот труд?
– Я думаю, многие. «Одиссею» никогда еще полностью не переводили на инопланетные языки. По крайней мере, я таких переводов не знаю. Лишь сокращенные пересказы и вольные адаптации.
– Но ведь я перевел не гексаметром…
– В нашем мире, на Теллус, такое нередко практиковалось. Другое дело, кое-какие слова переданы, по-моему, не совсем адекватно по смыслу. Их бы следовало уточнить, заменить или перефразировать. И, естественно, прокомментировать существенные отступления от оригинала, вызванные различием цивилизаций.
– Теперь понятно, почему вы не хотели в одиночку браться за столь кропотливое дело.
– Вместе с вами, Улисс – с большим удовольствием.
– Значит, нам нужно будет часто видеться?
– Безусловно. И лучше очно, не дистанционно. Но при моих многочисленных обязанностях я не могу постоянно летать в Тиастеллу. Логичнее вам переехать поближе ко мне.
– И… опять стать бездомным скитальцем?..
– Почему же бездомным? Вам предоставят квартиру в профессорской резиденции. Там довольно удобно.
– Моя Юлия, для меня это очень непросто! Тут – мой очаг, мои кровные родственники… Единственная сестра, ее муж, их милые дети…
– Вас никто не гонит, Улисс. Но здесь течет своя жизнь. Когда-то и я привязалась к этому дому всей душой, тоже воспринимая его как родное прибежище, потому что другого не знала. Однако, даже взяв на себя по просьбе учителя долг Хранительницы, я не пыталась стать здесь хозяйкой.