Может, и правда на мне какой-нибудь венец безбрачия, думала Юля, шагая к видневшейся невдалеке автобусной остановке, не везёт с парнями, хоть ты тресни. К бабке какой сходить, что ли? Она живо представила себя в гостях у доморощенной ведуньи и прыснула. С другой стороны, Света вот нашла же своего Виталика. Или это он её нашёл? Хотя какая разница. Там вообще отдельная история. Они, как это говорится? Два сапога ягоды? Нет, не так. Два сапога пара. Точно, пара.
Барак предстал перед Юлиным взором неожиданно, как позабытый отголосок ушедшего времени, как брошенная, опостылевшая игрушка, которой нет места в новом чистом и просторном доме. Очаровательно-замшелый, разлагающийся уют бывшей городской окраины. Позади, похожие на исторгнутые из недр земли молодые горы, остались одинаково безликие в своей типичности многоэтажки нового микрорайона. Впереди – испуганно прячущийся в одичавшем палисаднике неказистый, землистого цвета одноэтажный домишко. Половина окон была заколочена как попало, без усердия и надежды на возвращение. Половина слепо таращилась пыльными мутными стёклами, ловя последние блики уходящего июньского дня.
Наступавшие сумерки осторожно обтекали размытый грязно-жёлтый абажур из света, будто приклеенный к старой лампочке, чудом уцелевшей на покосившемся столбе. Под этим куполом за импровизированным столом из мятом ржавой бочки сидели два мужика бомжеватого вида и пили.
Юля остановилась в нерешительности. Идти мимо угрюмо молчавших бомжей было жутковато. Она потопталась на месте, прикидывая, можно ли выйти к подъезду, избежав встречи с аборигенами, но всяко выходило, что другого пути у неё нет. И ладно, решила Юля, привычно тряхнула головой, расправила плечи и, приняв самый непринуждённый вид, решительно зашагала по направлению к перекошенным от старости дверям. Сердце ожидаемо ускорило ритм, каблуки норовили провалиться сквозь землю, поэтому прозвучавшие за спиной слова Юля разобрала не сразу.