Голос Вольфа мягко звучал в тишине:
– "Море" великолепно видно. Какое необычное зрелище. Кто может передать этот изумительный эффект…, мягкую гамму переходов от света к тени, неописуемое богатство полутонов!.. Всем известна прозрачность морской воды – она чище, чем самая чистая ключевая вода… В некоторых местах океана сквозь огромную толщу воды отчетливо видна каждая песчинка на дне.
Полутьма, царившая в салоне, усиливала эффект наружного освещения, и гости смотрели сквозь стекло гигантского аквариума.
Какой странный мир, – задумчиво произнес Вольф, – здесь животные цветут, а растения не дают цветов!
Немного помолчав, он добавил:
– Всем известно, что рыбы делятся на два подкласса: костистых и хрящевых…
– Ничего подобного, – перебила Вольфа дочь банкира. – Рыбы делятся на съедобных и несъедобных.
Все засмеялись.
– Отлично, – сказал он. – Вы правы. Пройдемте в другую комнату.
Гости прошли в столовую, которая была также оформлена строго по описанию Жюля Верна.
Гостей кормили великолепно приготовленными морскими блюдами. Все как у Жюля Верна.
С того дня дочь банкира стала "пленницей" Вольфа. Она часто приезжала к нему и они подолгу сидели в библиотеке, в объятиях мягких роскошных диванов, потом переходили в зал и в полумраке наблюдали за рыбами.
Часто заходил и папаша-банкир. Он также подолгу любовался красотами подводного царства. Потом все вместе ужинали.
– Папа, ты слишком много ешь. Так нельзя. Следи за собой. – Как-то сделала замечание дочь.
Папаша засмеялся и ответил:
– Устрицы – единственной кушанье, не вызывающее несварение желудка.
Вольф с живостью подхватил:
– Нужно съесть их не менее шестнадцати дюжин, чтобы поглотить те триста граммов азотистых веществ, из которых должен состоять пищевой рацион взрослого человека.
– Ну, Вольф, я восхищаюсь тобой, – засмеялся банкир. – Ты – раковина-левша.
– Как это? – спросил Вольф, притворившись, что удивился.
– Всем известно, – продолжал банкир, – что в природе движение чаще всего идет справа налево. Планеты и их спутники вращаются справа налево. Природа соблюдает это и в закручивании моллюсков; все они закручены справа налево, и в тех редких случаях, когда попадаются раковины-левши, любители готовы заплатить за них любые суммы.
Вольф не обиделся за сравнение себя с раковиной-левшой. Его обнадежил намек банкира: "любители готовы заплатить за них любые суммы".