Тётушка Мария странно на него покосилась. В её глазах читалась смесь насмешки и презрения.
– И где же вы собрались жить? – спросила матушка, словно не верила, что сыновья действительно уедут.
– Ах, матушка, это замечательная квартира, – загорелись глаза Ивана. – Из её окон потрясающий вид на сквер.
– Это прекрасное место для творчества, – поддержал брата Фёдор. – Когда я нахожусь там, то чувствую, как меня переполняют идеи. Хозяин уже готов нам её сдать.
– Лучше купить эту квартиру, – сказал дядюшка Лев. Лицо мужчины приняло серьезное выражение, состарив его на несколько лет. – Вы же понимаете, что среди такого большого количества людей стоит быть осторожнее. Мы не пытаемся вас удержать, – пояснил дядюшка Лев, заметив, что Фёдор хочет возразить. – Но и вы нас поймите. Тайная Канцелярия не дремлет. Если кто-то заподозрит вас в колдовстве, вы и моргнуть не успеете, как окажетесь в петле.
– На что же нам тогда Саша? – весело усмехнулся Фёдор. – Разве не он наш защитник?
– Уверяю, мы будем тихи, словно природа перед бурей, – уверенно сказал Иван.
Пёрт просидел весь вечер уткнувшись в тарелку.
Погода была ясной. Солнце ласкало природу своими лучами, по небу проплывали пушистые облака, ветерок перебирал листья вязов.
В карету было погружено так много всего, что Фёдор засомневался, сможет ли она хотя бы сдвинуться с места. Личные вещи братьев поместились всего в пару чемоданов, и это не считая того, что Иван вез с собой множество масленых красок и кистей. Мольберт лежал отдельно рядом с ящиками наполненными домашними овощами и фруктами.
– И все же я бы настоял на столичном доме, – мягко сказал Александр, твердо смотря Фёдору в глаза. – Квартира плохо отапливается и там мало место для двоих.
Неделю назад он осматривал, приглянувшееся братьям место, когда подписывал купчую с ее (уже бывшим) хозяином.
– А ты не настаивай, – похлопал его по плечу Фёдор.
– Но все же…
– Не нужно, – усмехнулся Фёдор. – Я знаю все твои штучки. Можешь дурить головы канцелярским крысам, но только не мне. Эта квартира идеальное место и точка.
Александр вздохнул.
– Если возникнет нужда, двери дома всегда открыты.
Распахнулась парадная и дворовые под руки вывели слабого батюшку. Его бледное лицо покрылось испариной от натуги. Каждый шаг, пусть и с поддержкой, давался ему с трудом. Андрея Володаровича опустили в принесенное кресло. Дрожащей рукой он подозвал к себе детей. Домочадцы стояли за его спиной. Каждый из них смотрел на братьев по-разному, смешались: грусть, зависть, одобрения, непонимание, злость и еще множество чувств.