Владимир запомнился Фёдору добрым, собранным, глухим к ветру, но понимающем туман, уставшим. Последнее ранило Фёдора больше всего. Перед кончиной Владимир был несчастлив. Разве так можно?
Утром разослали все приглашения и письмо с пояснениями и извинениями для Клары. А уже на следующий день на семейном кладбище над свежей могилой возвышался новый крест. Только оплакивать Владимира пришлось в той же обстановке, что и отца.
– И как быть? – всё не унимался Дарий Кириваткин, щуря свои и без того маленькие глазёнки. – Кто займет его место?
– А то вы не знаете, – нахмурился Захар Яковенко, которого начавшийся разговор раздражал. – По праву старшинства, разумеется.
И все подняли глаза на Фёдора. Тот был молчалив и только покачал головой.
– Я буду просить дядюшку Льва.
– Что за чушь? – вмешался прибывший из – за границы Август Багров. – Его время уже прошло. Бери бразды правления в свои руки.
– Мне очень лестно ваше ко мне доверие, но я не могу. У меня семья.
– Тем лучше, – сказал Дарий, который ещё несколько лет назад был ярым противником брака Фёдора. – У тебя семья с этой…
– Да идите вы к черту, сударь! – вдруг вспылил Фёдор. – Можете вы хотя бы в этот день попридержать свои советы?
В столицу он отправился тем же вечером не желая обсуждать наследование и прочее связанное с ним дела. У парадного подъезда своего дома Фёдор оказался только под утро. Он отпустил кучера обратно, но подниматься в квартиру не решался. В окнах не горели свечи, дрема окутывала большую часть города.
Он представил, как сейчас, сопит Любочка, положив свою белокурую головку на мягкую подушку, как Клара беспокойно ворочается во сне, пока его нет рядом. Если он вступит в права наследования, то лишиться этого. Чтобы стать начальником Тайной канцелярии нужно быть одиноким и расчетливым, как Александр, или не женатым и рассудительным, как Владимир. Фёдор не был похож ни на того, ни на другого. Эта должность была ему не нужна.
Он вздохнул и поднял взгляд на небо, где ещё теплилась последняя звезда. До восхода солнца оставалось совсем немного. Он стал переходить дорогу, когда тишину улицы нарушил стук колес и топот копыт. Это было так внезапно, что предупредительный свист, пронзивший слух Фёдора, уже не помог. Лошади налетели на него, словно вихрь, подминая под себя, топча его подкованными копытами.