Вижу, что не верит.
– Мы стол накрываем. Скажи, где скатерть лежит.
– Так в шкафу и лежит, Дим. Где обычно лежало, там и сейчас находится.
Нужно брать себя в руки. Что же я за мать такая? Дети приехали, а я расклеилась. Угощать ведь нужно. Для себя же ничего не готовила.
Достала картошки да намыла ее. Прямо в мундире разрезала пополам, чуть присолила, сыпанула смесь перцев, а сверху кусочек сливочного маслица. Завернула в фольгу и отправила в уже разогретую духовку.
Достала запотевшую банку из холодильника с огурчиками.
– Что делаешь?
В кухню вошла та, которая с белокурыми вьющимися волосами.
– Готовишь? Мам, да не надо было. Мы же с собой всё принесли. Ой, это же твои огурцы. Обожаю их.
Она достала прямо из банки самый маленький, с хрустом откусила и закрыла глаза, пережевывая.
Оказывается, всё это время я с удовольствием смотрела на неё и улыбалась. Какая – то она «своя», улыбается так искренне. По душе она мне, в общем.
– Обожаю. У меня, как у тебя, не получается. А сало есть?
– Этого добра у меня навалом. Возьми в холодильнике. Есть в рассоле, а на верхней полке сухим посолом лежит.
Она, не раздумывая, достала с верхней полки завернутый в пергамент кусочек сала, тут же развернула его, отрезала тоненький кусочек и отправила его в рот.
– М – м – м – м. Как в детстве. Ой, ты и картошку в духовке делаешь? Супер!
Она сказала как в детстве? Может, тоже деревенская, как и я?
– Светка, зараза ты такая. Опять жрёшь, поди? Мы тебя за хлебом послали…
Значит, её звать Светой. Хорошее имя.
Тем временем Света быстренько отрезала еще кусочек ароматного сала, сунула его в рот, пожевала и быстро проглотила. Потом вытерла рот, улыбнулась и приложила палец ко рту, призывая меня смолчать.
– И нечего на меня бурчать. Чего вы вечно на меня наговариваете!
Взяла со стола нарезанный хлеб, смешно сморщила нос, глядя на меня, и вышла из кухни.
По душе она мне. Интересно, с кем она? Димкину жену я знаю. Стало быть, она Андрюшкина? Молодая она для него, конечно, но хорошая. А та, что первая в дом вошла, кто она? Странно это.
– Мам, ты идешь? – Дима вошел в кухню.
– Так картошка в духовке еще.
– Она же не сбежит. Пойдем, сядем – он аккуратно подталкивал меня к выходу.
– Идем, коли так.
В зале был разложен стол, накрытый белоснежной праздничной скатертью. Я в растерянности смотрела на еду.