Если бы кто-то сумел заглянуть в ее мысли, то был бы немало удивлен, что львиную долю занимает вовсе не образцовая семья – муж, с которым она прожила почти семнадцать лет, дети, симпатичные и общительные девочки-подростки, домашнее хозяйство, которое непременно должно обременять голову любой добропорядочной женщины.
Основная часть этих мыслей принадлежала практически никому не известному и прочно забытому потомками Аполлинарию Феофанову, чудаковатому, нескладному и невезучему гению, жившему в Москве в конце восемнадцатого века и, подобно великому Леонардо, писавшему удивительные стихи, загадочные картины и научные труды, опережающие свою эпоху.
В музее Феофанова, крошечном старинном особнячке, притулившемся за новыми высотными зданиями, Лена работала десятый год – с тех самых пор, как разругалась вдрызг с заведующим кафедрой искусствоведения, на которой ее, отличницу и краснодипломницу, оставили после окончания университета. Кусая губы от ярости, она накатала заявление и сунула ему под нос. Завкафедрой, не глядя, отпер сейф, вынул трудовую книжку, шлепнул в нее печать, швырнул на стол. Лена схватила ее дрожащими руками, запихнула в сумочку и, грохнув дверью, вылетела из кабинета.
Ей было двадцать пять, и любая несправедливость казалась тогда чем-то вроде стихийного бедствия – пожара, наводнения, землетрясения. Хотелось бороться, грудью броситься на амбразуру, доказать обидчику, что тот не прав.
Дома Виктор выслушал сбивчивый и эмоциональный рассказ и скептически покачал головой.
– Что? – Лена округлила наивные, серые глаза. – Разве я неправильно поступила? Нужно было терпеть этого идиота и тот маразм, который он пытается выдать за научный взгляд?
– Как тебе сказать? – Виктор грустно усмехнулся и, обняв Лену, посадил себе на колени.
– Так и скажи! – резко потребовала она.
– На мой взгляд, ты все сделала верно. Твой руководитель и впрямь придурок, каких мало, достаточно почитать его публикации. Но… – Виктор тихонько вздохнул и погладил Лену по голове.
– Но? – тихо повторила она.
– Где ты будешь искать работу, солнышко? Я имею в виду, такую, как на кафедре?
Лена растерянно смотрела на мужа. Если говорить начистоту, во время ссоры с шефом она меньше всего думала о том, что ей предстоит новое трудоустройство. Это казалось незначительной мелочью, пустяком по сравнению с теми великолепными обличительными словами, которые складно срывались с ее губ и летели прямиком в лицо завкафедрой.