– Молчать! Сто раз вам было сказано, что она не кухарка.
– И пусть сегодня уходит, пусть сегодня, чтобы его духу не было! – заголосила Акулина.
– Молчать! Кто здесь хозяин? – вырвалось у Трифона Ивановича.
– Хозяин вы, да и я ведь теперь не обсевок в поле. Сами разными льстивыми словами сманили, сами уговаривали…
Акулина закапала слезами.
– Довольно, довольно, матушка… Ступай к себе в комнату. Я все сделаю.
– Скажите прежде при мне, чтобы он здесь сегодня не оставался, а шел на все четыре стороны, тогда я и уйду.
– Собирай, Андреян, свои пожитки и уходи. Сегодня же уходи. Не желаю я, чтобы у меня в доме на праздниках были смутьянства да ссоры.
– Да куда же я денусь на праздник-то, Трифон Иваныч? Эдакий у Бога завтра праздник…
– Найдешь место. По кабакам да по трактирам тебе места хватит, – пробормотала Акулина и вышла из комнаты.
Трифон Иванович взял книгу, свел счеты, отправился в спальню, вынес оттуда тощую пачку денег и, передавая ее Андреяну, сказал:
– Вот твой расчет… Тут твое зажитое… – Затем он опустил руку в карман халата, вынул оттуда красненькую бумажку и тихо прибавил: – А это тебе как бы на праздник… Возьми и спрячь… Праздник где-нибудь промотаешься, а потом я тебя откамердую Афанасию Петрову.
– Благодарим покорно, Трифон Иваныч… А только из-за смутьянки-бабы…
– Вон! – сделал повелительный жест рукой Трифон Иванович.
Приказчик исчез за дверью. Показалась Акулина. Она сияла улыбкой.
– Ну, вот за это спасибо, ну, вот за это благодарю! Ах, Трифон Иваныч, как после всего этого я вас любить буду, так просто ужасти, – проговорила она и хотела обнять его, но он отвернулся и сказал:
– Чего ты! Не понимаешь нешто, что сегодня сочельник и лизаться грех!
Трифон Иванович сел пить чай. Он хмурился и не смотрел на Акулину. Та села против него.
– Вот уж теперь и смутьянства будет меньше, – говорила она. – Одного выгнали, а другим это на нос зарубка, и они будут меня предпочитать. А вот теперь, которые ежели почтительные, тех побаловать надо и всякое им удовольствие за их ласковость… Вот, к примеру, наш Василий… Уж какой парень учтивый и ласковый! Ужасти какой ласковый… Вот ему выдайте теперь на праздник, на гулянку.
– Ну, уж это мое дело… – огрызнулся Трифон Иванович.
– А я хотела вас попросить, чтобы вы мне дали, а я ему передам.
– Так уж ты бы тогда шла в лавку да взаместо хозяина и за прилавок становилась.