Самой огромной драгоценностью, которую мне удалось унести с собой, стал случайный подарок соседа по общежитию. В студенческом рюкзаке среди нотных тетрадей и карандашных эскизов завалялась мятая упаковка «Антиовулина». Помешанная на учёбе соседка-омега агитировала нас не тратить время на течку. Одна таблетка препарата – и вместо поисков альфы, вместо вязки и долгого сна после неё можно было посвятить себя анализу музыкальных форм. Я и не представляла, что эти невзрачные таблетки станут моим спасением на многие месяцы. Одна таблетка – и не теку.
Для меня течка без альфы – пытка. Про эту свою особенность я узнала в юности, когда на званом ужине ослабевшие пальцы выронили бокал с безалкогольным «Паттель». И я, наряженная в вечернее платье, готовая исполнить для всех этюд Байлатини, вместо этого осела на колени перед мэтром Вастаром. Перестали держать ноги от одного запаха зрелого альфы.
Родители были сконфужены больше меня, ведь это они допустили появление течной омеги в приличном обществе. Альфы в зале воспитанно сделали вид, что не испытывают дискомфорта. Так как всех ожидали наутро перелёты и концерты, никто не вызвался поспособствовать решению моей проблемы.
Слуги увели меня наверх, родители пытались оправдаться перед гостями моей излишней впечатлительностью и волнением. Якобы течка планировалась позже, это случайность. А я лежала в своей комнате, одной рукой разрывая полог кровати, другой жадно мечтая о мэтре Вастаре.
В первую течку оставленная одна, без поддержки даже занятого отца-омеги, я поклялась себе, что никогда больше не испытаю этой адской тянущей пустоты внутри. Жжение глубоко внутри не успокаивало ничего: ни пальцы, введённые по самую ладонь, ни отчаянные ласки самой себя – до мучительной дрожи. Из книг я знала, что этого должно быть достаточно, природа предусмотрела способ удовлетворения для омег, которые остались одни во время течки. Но надо мной природа издевалась: не помогло, я так и не кончила ни разу. Никто внизу не знал об этом. Там звучал этюд Байлатини в чьём-то чужом исполнении, пианист комкал финалы пассажей. У меня не было сил сползти с кровати.
Потом родители, поводив меня по врачам, объяснили, что я принадлежу к редкому типу омег, которые испытывают исключительно сцепочный оргазм. То есть мастурбация – бесполезные движения, удовлетворить меня мог лишь набухший узел альфы внутри.