– Станешь по другую сторону баррикады, я в тебя выстрелю!
Хлопнула выходная дверь. Он ушел. Человек, с которым Настя жила целый год. Муж, защитник и отец будущих детей. Человек, которого она, кажется, совершенно не знала. Ни разу раньше она не видела его таким, как той осенью, когда начались беспорядки в Киеве. Получил письмо, что-то прочитал, собрал вещи и ушел. Выполнять приказы, убивать не согласных.
На его руках будет кровь, подлость, предательство. Об этом напишет ей брат. На площадях всегда кричат те, кого проще всего вести на бойню. Для кого чужие интересы важнее близких пока людей, важнее семьи. Чье мнение о мире строится из лозунгов и мыслей, спущенных сверху. Для кого баррикада – высший смысл и высшее оправдание. Это потом свинья революции начнет пожирать своих детей, а сейчас он – воин, готовый стрелять в собственную жену, ради мыслей о прекрасном будущем.
Брат пошел в ополчение. Мама как-то очень быстро погасла и месяц назад ее не стало. А потом их начали убивать.
– Представляешь! Сейчас проехала полицейская машина с сиреной! Я с размаху на пол и под кровать… коленку отбила. Если буду по улице идти и так сделаю, а они увидят это зрелище, меня точно загребут. Или в полицию, или в психушку… Ой, балбеска!
Балбеска определенно начинала мне нравиться.
Настя оказалась снаружи и сразу упала – было слишком темно, чтобы выбирать дорогу. Быстро поползла в сторону, прочь от автобуса, который теперь казался особенно опасным. В темноте люди натыкались друг на друга, перемешиваясь и теряя вещи. С собой осталась только легкая дорожная сумка и несколько предметов, разложенных по карманам.
Ползти было неудобно и слишком медленно. Нужно приподняться и бежать прочь от металлического остова машины, который слишком хорошо виден даже в коротких вспышках разрывающихся боеприпасов. Привычка последних недель говорит вжаться в землю при любом громком звуке, но огонь такой плотный, что, кажется, тишина не наступит никогда. Почти не задумываясь, Настя метнулась в сторону.
Ухнул взрыв – далеко, по ту сторону дороги. Нужно пробежать еще немного до ближайшей воронки. Сумка отчаянно бьет по спине и боку. Вспышка – что-то чиркнуло совсем рядом, кожей лица она почувствовала движение стремительного воздуха. Заныла нога. И правый рукав начал липнуть к онемевшей выше локтя руке. Но гораздо больше болели колени и разодранные на обочине ладони – она здорово ушиблась, когда упала возле автобуса. Впрочем, думать об этом было некогда.