– Неужели я слышу в твоем голосе обиду?
– Ты могла бы быть Савельевой, – обвиняющим тоном выдает он, и я качаю головой.
– Не могла, Тем. И ты это прекрасно знаешь.
Мне никто не дал право выбора, и за свою главную ошибку я сейчас расплачиваюсь сполна. Но я не жалею… Нет…
– Ты хоть вспоминала обо мне? – горько спрашивает Артем, и мне на секунду тоже становится невыносимо больно.
Мне всегда было больно, просто я научилась все прятать, маскировать, непринужденно улыбаться.
– Артем, у меня новая жизнь. Я отдала тебе все, что у меня на тот момент было. Больше, чем просто невинность. Свою душу отдала, просила защитить.
– Я не смог, прости, – понуро опустил голову Савельев. – Вольский тогда был сильнее меня. Он бы меня в щепки размолол.
Я усмехнулась, глядя на бывшего с толикой разочарования. Он просто не в курсе, что вместо него Марк размолол в щепки меня. Когда тот узнал, что молодая жена у него – подпорченный товар, в моей жизни наступил настоящий Армагеддон.
– Вита, ты его любишь?
О, как я ненавидела этот вопрос. До зуда в ладонях, до чесотки в груди. Не попади я в модельный бизнес, я могла бы сделать головокружительную карьеру на актерском поприще.
Мой супруг имеет меня когда хочет, не спрашивая о моих чувствах и желаниях. Он ограничивает мое общение с родной дочерью. Он шантажирует меня собственным отцом. Он превратил меня в тихое, забитое существо без права голоса и вообще без какого-либо права.
– Вит…
– Да, Артем. Я люблю своего мужа.
Врать легко. Смотреть на этот жестокий и отвратительный мир и врать, врать, врать. Всегда и везде. Нет ничего проще.
– Я так ждал нашей встречи, малыш. – Он мне не верит.
Гладит меня по волосам, и на миг моя броня трескается. Все эти годы мне не хватало обычной примитивной ласки. Все эти годы я живу в полном одиночестве. Глаза наполняются слезами. Артем успевает их заметить.
– Прости, малыш… Мне так жаль… Я ничего не мог тогда поделать, ничего. Как я мог защитить тебя от него? Зато сейчас я могу. Вольский жестокий человек, он не сделает тебя счастливой. Он просто не умеет.
Если бы у меня не было собственного плана, возможно, я бы и поддалась его натиску. Ведь для меня никто не говорил таких слов. Но теперь я боялась делать лишнее движение, чтобы все не испортить. Мой муж ни в коем случае не должен ни о чем догадаться.