– Тому, что никогда еще у нас за такой короткий промежуток времени не подрастало поколение, которое не ценит того, что двадцать лет назад для него было сделано. – Иван доставал из шкафа чашки и блюдца. – С другой стороны, я почти перестал общаться с друзьями из Ленинграда, так просто туда теперь не съездишь, даже если пишут и приглашают. Ну, ты, наверное, помнишь, когда мы были на четвертом курсе, они приезжали к нам на практику.
– Конечно, помню, Иван. – Иварс улыбнулся в первый раз за последние пару часов. – Мне даже чья-то работа попадалась на глаза. Нет, сейчас не вспомню, по фольклору. А Ленинград-то давно Петербург.
– Вот и я о том же, дорогой Иварс. Все поменялось, только мы с тобой не меняемся. Печально только, что тебя ко мне привел столь грустный повод. Я так рад тебя видеть, Иварс! Сразу как будто моложе. У тебя нет такого чувства?
Иварс не расслышал вопроса, а Иван решил не переспрашивать. Засвистел чайник. За чашкой чая с печеньем и малиновым вареньем каждый из них чувствовал, что не может быть откровенным. Иван хотел попросить Иварса не вспоминать о его способностях, из-за которых в студенческие годы у него было много проблем. Иварс же неотрывно думал о прочитанном утром, взвешивая, каким образом он мог украсть чье-то счастье и как это счастье могла вернуть смерть его дочери. Беседа не складывалась, как будто пытались найти общий язык люди, решившие когда-то порвать со своим прошлым, но не сумевшие довести задуманное до конца.
– Мне пора назад, меня ждут, – сказал Иван. – Проводи меня, только не спеши, мне за тобой не угнаться.
По дороге к церкви оба снова молчали. Иван перекрестил Иварса три раза, они обнялись, и Иварс отправился по улице вниз, на этот раз напрямик, не желая делать крюк и спускаться по ступеням.
Жил-был пастух. Был он еще совсем молод, а потому, присматривая за стадом, которое паслось в лугах у озер, пел веселые задорные песни. Ему не нужен был пастуший рожок. Едва заслышав его голос, животные сбегались и покорно шли обратно в деревню.
Влюбился пастух в девушку из-зажиточной семьи.
– Зачем тебе этот пастушок? – спрашивала девушку мать. – Он слишком прост для тебя. Представь, он до глубокой старости станет пасти коров в лесу. Вы будете жить в бедности.
– Ты у нас красавица, мастерица, – говорил отец. – Не выдам тебя замуж за этого пустозвона, не настаивай.