– Берём лист формата А3, – все полезли за бумагой, отчего кабинет наполнился шуршанием. – Сегодня составлю список того, что вам ещё понадобится на занятиях… Карандаши у всех есть?
– Да, – хором ответили все.
– Молодцы. Можете пока заточить их. У кого заточены, листы кнопками прикрепляйте к мольберту и приступайте.
Я стала наблюдать за одногруппниками. Они полезли в сумки за инструментами. Почти у всех были целые наборы карандашей разной жёсткости в красивых металлических пеналах. У меня было только два вида: средней жёсткости и твёрдый. Я понятия не имела, для чего использовать каждый. И остальные виды, что были у других. Ребята по очереди стали подходить к урне, чтобы заточить карандаши. Они это делали канцелярским ножом. Почему просто нельзя использовать точилку? Я немного растерянно тоже подошла к урне. Глеб как раз закончил. Его карандаши больше напоминали орудия для убийства, чем инструменты для рисования.
– Одолжишь нож, пожалуйста? – спросила я.
– Конечно, – ответил он и протянул его мне ручкой вперёд.
Я кивнула, уселась на корточки и… не знала, с чего начать. Глеб до сих пор не ушёл и, видя моё замешательство, присел рядом.
– Тебе помочь?
– Пожалуй, да, – ответила я и почувствовала, как покраснела от стыда из-за того, что не умею точить карандаши.
– Смотри, – он взял у меня один карандаш и нож. – Зажимаешь крепко одной рукой, – он так и сделал, – отступаешь пару сантиметров сверху и начинаешь счищать дерево, – Глеб срезал несколько кусочков. – Вот так. Попробуешь?
Я кивнула и приняла у него из рук инструменты. Попробовала повторить за ним и почувствовала, как острое лезвие впилось в мякоть верхней фаланги указательного пальца. Я вздрогнула, спина покрылась холодным потом, но я не произнесла ни звука. Капля крови выступила из раны и оказалась на полу.
– Так, сейчас. Зажми пока, – сказал Глеб, прошёлся до своего места и вернулся с бумажной салфеткой и пластырем.
– А ты предусмотрительный, – сказала я.
– Ты думаешь, у других не случается боевых ранений?
Он улыбнулся и вытер кровь с моего пальца. А затем распаковал пластырь и быстро заклеил порез.
– Вот и всё. Теперь давай я заточу твои карандаши, а то пара скоро кончится.
– Спасибо, – сказала я, улыбнувшись.
– Так, голубки, – услышали мы громкий писклявый голос преподавательницы и повернули головы. – Миловаться будете в коридоре. А мы тут искусством занимается вообще-то.