Именно эти мысли посещали меня в тот момент, когда я впервые взял в руки свое произведение, облеченное в настоящую бумажную книгу. Я подписал его. Подпись моя свидетельствовала об утверждении макета и передаче его в печать, и мне стоило отдать его уже сотрудникам типографии, но я попросил оставить его в моих руках еще на пару минут. Все сотрудники издательства, присутствовавшие в кабинете в тот момент, немного напряглись и начали задавать вопросы, уж не намерен ли я внести какие-то еще правки после того, как уже поставил свою подпись.
«Все в порядке, – заверил я их. – Новых правок не будет. Макет утвержден. Я лишь хочу еще на пару минут продлить то наслаждение, которое испытываю от тактильного контакта моих рук с нашим продуктом».
Когда я отдал макет и все разошлись, я обратился к директору с новой просьбой. «Я помню, что срок печати начинает течь с момента утверждения макета, – говорил я ему на этот раз. – Также я помню, что срок готовности первого тиража установлен в договоре, исходя из того, что макет я должен был согласовать две недели назад, но я так сильно мечтал получить первый тираж до конца этой недели, ведь впереди длинные выходные благодаря ноябрьским праздникам. Я собирался поехать в деревню к родителям. Туда приедут другие родственники. И я бы хотел презентовать свою книгу в этой праздничной семейной атмосфере».
Директор молча слушал меня, а в глазах читалось желание прогнать меня и не иметь более дела со мной.
«Но более всего, – продолжал я, – меня печалит мысль о скором отъезде моего отца на вахту. Ведь я не могу вручить свою книгу кому-то ранее, чем своим родителям. Поэтому, если мы не успеем подготовить хотя бы двадцать пять экземпляров книги к этим выходным, мне придется целый месяц терзаться в страшных муках, томленым ожиданием возвращения своего отца. Да-да! – поспешил я заверить своего молчаливого собеседника, когда увидел, как округлились его глаза при озвученной мной цифре. – У меня очень много родственников, и пришлось бы мне просить не меньше пары сотен книг, если бы все они надумали приехать в гости на эти выходные, но боги милостивы к нам, и не все представители нашего рода так тесно общаются с нами».
Моя шутка не вызвала ни малейшего намека на улыбку в мрачном выражении лица директора типографии.