непонятно. Здесь же с новым коллективом я получил интерес и активно включился в работу. Занятия проходили напряженно, но полезно. Даже из 3-линейной, образца 1891—1930 годов, винтовки я извлек пользу: ввел упражнение по сборке и разборке винтовки во времени. В начале сам установил скорость 7 минут, затем по часам (брал их у Бурмистрова) давал это упражнение курсантам. Многие не справлялись. Я добивался успеха повторением команды.
Так было и по освоению других видов оружия. А уж ПТР, наше главное оружие, противотанкистов, я требовал знать на «зубок»! На полевых занятиях и зимой, и весной показывал упражнения по преодолению препятствий – перепрыгивание через ров, преодоление дистанции по пластунски, а затем требовал их исполнения от курсантов. Строевую подготовку я не считал серьезным предметом, но для авторитета подразделения тоже уделял ей внимание. По пути следования я часто давал команды «Строевым!», «Запевай!».
Предложил курсантам новую строевую песню «Священная война». Сам напел ее, продиктовал слова и мы эту песню освоили. Были у нас ротные и батальонные построения, типа «парада», «смотра». При батальонном построении ко мне часто подходил комбат Лукин и спрашивал: «Ну как, Боря, споем!» Я молча кивал головой. Тогда он, уже при движении строя громко объявлял: «Запевает, сержант Пергунов!» И под мой запев строй в 500—600 голосов под шаговую команду раз, два, три подхватывал песню:
…Скажи-ка, дядя, ведь недаром,
Москва, спале… Москва, спаленная пожаром,
Французам отдана!
Ведь были схватки боевые,
Да, говорят, да, говорят, еще какие,
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородино!..
Со своим взводом я разучил песенку:
Климу Ворошилову,
Письмо я написал,
Товарищ Ворошилов,
Народный комиссар!
В Красную армию,
В нынешний год,
В Красную армию
Брат мой идет!
Товарищ Ворошилов,
А если на войне,
Погибнет брат мой милый,
Пиши скорее мне!
Товарищ Ворошилов,
Я быстро подрасту -,
И стану вместо брата
С винтовкой на посту!
Дальневосточники, мы их так звали, с желанием подхватывали эту песню. Они любили Ворошилова и в их памяти вставали маньчжурские сопки, спокойная служба на них, землянки, в которых они годами жили припеваючи!
Однажды эту песню услышал комбат. Он подошел ко мне, к строю, который шагал под эту песню и с улыбкой спросил меня: «Сержант, где ты откопал эту песню?» Я ему ответил: «В школьном букваре, товарищ старший лейтенант!» Он был в шоке!