Но этот служивый сильно выделялся на фоне моих армейских командиров. От него прямо веяло уверенностью и спокойствием.
– Андрей, какого х**а?! – зарычал он, обращаясь к распорядителю. – Я же сказал, мы разберемся. База под охраной, мои люди уже работают…
– Работают? – Пингвин со злобой вперил в него свои маленькие водянистые глазки. – Вчера у меня уволилась половина официантов. Знаешь почему? Нашему шеф-повару сломали обе руки!!!
– Вас что, босота кошмарит? – рассмеялся я и обратился уже к «старшему» охраны. – Извини, начальник, но твои служивые – говно!
Ответ на мои слова последовал незамедлительно.
Армеец просто и без затей рубанул мне ногой в грудь. Нет, конечно, мог увернуться или парировать удар. Только зачем? С моими характеристиками этот дуболом с бо́льшим успехом мог попробовать отх***чить паровоз. Кроме того, за его спиной стояли подчиненные. А унижать командира при младших по званию – это значит ронять авторитет начальства.
Старший провел еще серию ударов, но так и не сдвинул меня с места. Ему в честь – он ни разу не попытался ударить по яйцам.
– Успокоился? – исподлобья поинтересовался я и, потеряв к нему интерес, обратился к Пингвину. – Босотой не занимаюсь. Так где, говоришь, наш домик?
– Это не гопники, – приуныл распорядитель. – Новые игроки, которые сбились в банду. И сейчас у нас пытаются отжать бизнес.
– Обратись в M-3 или найми игроков, – посоветовал я.
– А я что сейчас делаю? – отбросил вежливую маску и взъелся на меня Пингвин.
Ну да, крыть было нечем. Распорядитель ведь с самого начала сказал, что хочет нанять нас, а я просто идиот, неспособный уследить за нитью разговора.
– Я же сказал, мы сами, – вновь подал голос «бугор» парней с автоматами.
Я покачал головой.
– Извини, служивый, я верю, что у тебя крутые ребята, но сами вы не справитесь.
– Да? – ухмыльнулся он, доставая ствол. – А что вы, игроки, скажете на это?
Моя следующая реакция молниеносна. Открываю мини портал и через него выдергиваю оружие из рук «бугра». Он еще не успел осознать, что произошло, а я уже передергиваю затвор и упираю его себе под челюсть. По ушам бьет длинная очередь, а челюсть неприятно покалывает. Солдаты с автоматами, очевидно работая на инстинктах, присоединяются к моему самобичеванию, и в мою грудь ударяет еще несколько вееров пуль. Как итог: и без того разодранная одежда превращается в ветошь, но мои жизни только лишь дернулись, чтобы в следующее мгновение восполнится за счет регенерации.